— Мы не боги, Дэйв, мы не должны решать судьбу мира.
— Когда ты звала меня в проект, ты считала иначе.
— Да, но…
— Пара команд, Элисон. Пара команд — и новая страница.
— А если не будет никакой страницы, Дэйв? Если это будет уничтожение ради уничтожения? Погибнут не только технологии, не только города — но и люди, прогресс откатится назад, те, кто спасутся… Если вообще, конечно, останутся те, кто спасутся.
Руки Дэйва коснулись её рук. Такие же холодные, загрубелые, как у неё, только с крупным крестообразным рубцом поперек ладони. Элисон вцепилась в них и глянула на него из-под безвольно поникших прядей.
— Живое не подчиняется закону энтропии, — прошептал Дэйв, — так ведь ты меня учила?
— Ты хороший студент, — усмехнулась Элисон, сжимая его руки, — к сожалению. Да, была у нас мысль, что все мы когда-то существовали и однажды снова будем существовать.
— Значит, есть шанс, что мы встретимся в новом, лучшем мире? Уже отстроившимся. Или возвратимся в этот мир уже после нового прогресса.
— Мне бы не хотелось стать тумбочкой.
Дэйв бархатисто расхохотался и потянулся в сторону основного механизма. Элисон рванула его на себя. Впервые за долгое время работы в «Фениксе» её вдруг бросило в холод.
Да кто они такие, чтобы опрокинуть на города пламя и разрушения; кто они такие, чтобы карать грешников — кто дал им право обращать мир в агонию? Хотя — Элисон качнула головой — какая агония, если мир уже и так горит в огне?
Элисон заговорщицки наклонилась к Дэйву и подмигнула:
— Значит, говоришь, в следующем мире?
Дэйв коснулся лбом её лба с самодовольной усмешкой:
— Я уверен.
Давид, закинув ногу на ногу, устроился на лавке в сени деревьев университетского сада. Дорожки вокруг высокого, облицованного зеркальными плитами, под которыми пряталась постройка дай бог начала столетия, были усыпаны кварцем и гравием. Яблоньки уже отцветали, и Давиду приходилось периодически снимать с себя лепестки.
Он глянул на умные часы на запястье, покосился на экран над входом в университет и захлопнул посеребрённый портсигар. Аспирантка Алиса, диссертацию которой только что раскатали всухую кандидаты-доктора закостеневших наук, должна была вот-вот показаться на ступеньках.
Давид щёлкнул зажигалкой и, смачно затянувшись, выпустил в воздух три ровных кольца — по студенческой привычке. Фигурка Алисы, высокой, короткостриженной и до отчаяния разъярённой, показалась в третьем кольце. Давид поднялся и, не забыв прихватить дипломат, поспешил к ней.
— Алиса! Алиса, миелофон! Алиса Сергеевна Белова, Алиса Сергеевна, уделите мне минуту внимания.
— В чем дело? — резко развернулась Алиса и осеклась. — Простите, мы знакомы?
— Нет, но я бы очень хотел познакомиться, — Давид протянул руку, — Соколенко Давид Игоревич, координатор проекта в одном научно-исследовательском центре.
— Очень конкретно, — хмыкнула Алиса, крепко пожимая ему руку, и тут же многозначительно кивнула на пальцы, прижимавшие сигарету, — здесь курить нельзя.
— Тогда пройдёмся туда, где можно.
Добавить комментарий