Олег посмотрел на Градова.
У Эрика зазвонил телефон и тот, небрежно отерев губы от соуса салфеткой, поднялся, принимая звонок. Тут же, практически заглушая музыку, у всех, от прикормленных милиционеров до округлившихся братков, зазвякали, зазвенели мобильники — наверное, все телефоны, ввезённые в город, оказались сегодня в одном помещении. Олег тяжело поднялся и нащупал в кармане ключи от машины. Он догадался, что будет дальше.
Когда Эрик Градов вернулся к столам, бледный, протрезвевший окончательно, все уже знали то, что сообщила ему Яна: «Туманная леди» горела. Та самая «Туманная леди», за помещение и расположение которой так дрались Шаховской и Градов, та самая «Туманная леди», которую Олег сегодня хотел посетить вместе с беременной женой.
— Я не при делах, — рыкнул Шаховской на весь зал, но обращался, конечно же, к Эрику.
Эрик ничего не сказал.
Команды «по машинам», как раньше, не прозвучало — но разом загрохотали по каменному полу ножки тяжёлых стульев, забряцали вилки, падая в тарелку, где-то лопнул бокал.
— Закинешь? — прохрипел Эрик, оглядываясь на Олега.
Олег кивнул.
Шаховской, окружённый верными приятелями, братками и ментами, вдруг вставшими по разные стороны, первым вылетел из ресторана, на ходу накидывая пальто. Эрик вылетел сразу вслед за ним. Олег задержался, забирая своё пальто, и оглядел зал напоследок. Музыканты разочарованно собирали инструменты: либо не поняли, что произошло, либо их это не касалось толком. Официанты с невозмутимыми лицами собирали остатки посуды: даже если произошедшее и касалось их, свою роль им необходимо было доиграть. И только одна Марина так и осталась сидеть рядом с пустующим местом Шаховского.
И вместо того, чтобы выйти, Олег вернулся и подошёл к ней. Она была бледная, поглаживала живот и тяжело дышала.
— Плохо?
Марина даже не глянула на него, агрессивно мотнула головой и выплюнула сквозь зубы:
— Сама разберусь.
— Я позову Ш… — Олег прикусил язык; Яна знала его как Олега, Марина, наверняка, Шаха знала тоже по имени: — Андрея.
Марина ничего не сказала: только недоверчиво хмыкнула и согнулась пополам, постанывая от боли. Уже на бегу Олег подумал, что именно привычка ввязываться в чужие дела и помогать тем, кто не просит, оставила на его теле немало шрамов. Но оставить всё так не мог.
Шах уже практически сел в машину (и, видимо, начисто позабыл, что женат!), когда Олег слетел по огромным ступенькам вниз и под недоумевающий взгляд Эрика направился в противоположную от своего четырёхсот семидесятого «Лексуса» сторону.
— Шах! — Шаховской даже не дёрнулся, потому что все кругом только и повторяли его кличку. — Шаховской!
Ноль внимания. И Олегу пришлось сказать то, что он не жаждал произносить: он позвал Шаховского по имени.
— Андрей, твою мать!
Шаховской обернулся (а с ним и ещё несколько Андреев, знакомых с Олегом), и лицо его искривилось. Узнал.
— Наш самый честный спортсмен… Что надо, Кощей?
— Во-первых, Олег, — Олег встряхнул рукавами, подходя к Шаховскому практически вплотную; перед ним предусмотрительно возникли, как двое из ларца, парни в кожанках. Шаховской всегда любил преувеличивать свою значимость. — Во-вторых, там твоей жене плохо.
— Беременным всегда плохо, пора бы уже узнать, Олег, — усмехнулся Шаховской, а вслед за ним и его почётный караул.
Олег вскинул бровь. Кулаки предательски зачесались: не то заскучали без драки, не то Шаховской прямо-таки выпрашивал. Бесцеремонно выкинув руку прямо между пацанов в кожанках, Олег легонько рванул Шаховского на себя за воротник бежевого пальто.
— Послушай, Андрей, ей настолько плохо, что она говорить не может. Я всё могу понять. Но если ты не хочешь потерять и жену, и ребёнка, думаю, тебе лучше вернуться.
Олег отпустил Шаховского и невольно отряхнул руку о бедро, как если бы запачкался в чём-то. Шаховскому понадобилась пара мгновений чтобы принять решение. Видимо, он ещё не до конца растерял человечность, пытаясь забраться повыше и покруче, потому что скрипнул зубами, одёрнул пальто, но всё-таки кинулся в ресторан.
С чувством выполненного долга Олег пробежался до своего автомобиля, на ходу снимая с сигнализации. Эрик первым залез на пассажирское сидение и рыкнул сквозь зубы:
— Опять в благородного играешь?
Олег ничего не сказал, только повернул ключ в замке зажигания.
Они мчали по городу стаей мрачных джипов мимо вжавшихся в ночь домов на всей скорости, со свистом огибали запоздалых пешеходов на подстершихся зебрах. И Олегу казалось, весь город затаил дыхание, потому что знал, куда они едут.
Говорят, человек может смотреть вечно на три вещи: как горит огонь, как течёт вода и как другие работают. Когда он криво припарковался во дворе через дорогу от «Туманной леди» — остальные парковочные места в ряд были заняты скорыми, пожарными, ментам, а на углу стояла тачка местного смотрящего, если, конечно, не успел смениться, — понял: тот, кто это сочинил, не видел того же, за чем следили сейчас из всех окон окрестных домов и припаркованных машин. Пока из брансбойтов поливали закопчённое здание, пока люди в синей форме подбирали со снега чёрно-красные, смутно похожие на людей, тела и укладывали их на носилки, здание догорало, и брызги огня сверкали, падая в снег. Эрик Градов растворился в тенях, скользя между братками и ментами к новому начальнику милиции города, ставленнику из Москвы. А Олег смотрел.
Если бы не Яна, кинулся бы, наверное, туда сейчас с головой, помогал бы вытаскивать, выкладывать на носилки этих обожжёных, ни в чём не повинных людей — хотя вряд ли бы его пустили. Олег не выдержал. Зашёл за машину и прислонился затылком к водительской дверце. В погасших окнах окрестных домов ему виделись десятки лиц, десятки глаз, прожигающих их ненавистными взглядами.
Ни у кого не было сомнений, что это бандитские разборки.
Даже Олег не сомневался, что тёрки Шаха и Градова сыграли свою роль. Рука опустилась в карман, но тут же вынырнула и обречённо повисла. Он же бросил курить три года назад!
Олег прикрыл глаза. Всё происходит в своё время — смеялась Яна, когда они в шутку рассуждали, почему не встретились раньше. И в который раз Олег убеждался, что она невозможно права. Не осталось никаких сомнений, что соскочил он очень вовремя — больше никаких.
Такое братве не простят, и никакая власть, никакое влияние здесь не поможет. Олег не знал, сколько людей здесь погибло, но не сомневался: достаточно, чтобы новый начальник милиции из Москвы крепко взял бразды правления в свои руки.
Конец эпохе пришёл. Быстрее, чем рассчитывал кто-то из собравшихся сегодня на дне рождения Шаха.
— Это конец, — озвучил его мысли Эрик, возникший рядом. — Нам такого не простят. Вовремя ты соскочил. Сейчас все задолбаемся на допросы мотаться.
Олег открыл глаза. Эрик щёлкнул зажигалкой и закурил. Олег туго сглотнул и развернулся. Сквозь затонированные окна было видно, как медики и пожарные всё ещё пытаются спасать людей и здание, как чёрные кожанки и спортивные куртки подходят то к одной, то к другой скорой — пытаются наложить подорожник на гнойную рану.
— У Шаховского, кстати, жену в больницу увезли. Вот жук. Привёз её сюда, одну скорую, считай, занял.
Олег флегматично пожал плечами. Своя беда всегда важнее чужой.
— А потом божиться начал, что это не он.
— А ты?..
— Ну а кому бы ещё это в голову взбрело? Конфликт у меня только с ним. И тем более теперь, после этого, это здание, этот бизнес — кому ещё взбредёт голову что-то открывать на пепелище?
— Отказываешься от «Туманной леди»?
— Я умываю руки, — Эрик стряхнул пепел на снег. — Это Шах у нас мастер чёрного пиара. Мне такое нафиг не надо. Продам ему помещение, да и дело с концом. Он схавает и не поморщится. Ладно, — Эрик сбросил сигарету в снег, затоптал её и протянул Олегу руку. — Давай. Ты человек семейный, жена-то небось волнуется.
— Ты как? Доберёшься?
— Меня Евгений подкинет, новый начальник милиции. Вроде правильный человек.
Олег крепко пожал руку Эрику и накрыл рукопожатие второй:
— Ну ты смотри, если что, я пацанам помогу.
— Езжай уже, — отмахнулся Эрик.
Добавить комментарий