Лошадей подали к главному входу во дворец, и они, сверкая иссиня-чёрным, вороновым окрасом в лучах восходящего солнца, уже нетерпеливо били копытами. Спутники Влада уже оседлали своих коней и, подбоченившись, свысока смотрели на своего господаря.
Лале остановилась у ворот: дальше ей путь был запрещён. Немногословные янычары в чёрных одеждах без колебаний обнажат сабли, если только она решит рискнуть. Заложив руки за спину, Влад оглядел их и цыкнул:
— Султан Мехмед, кажется, забыл, что ты такой же член династии, как он. И что это тебя почтенный султан Мурад поселил во дворце, пока он рос вдали от него.
— Думаю, как раз не забыл.
— Мелочность, не достойная правителя.
Влад покачал головой и развернулся к ней.
— Я не прощаюсь, Лале. Я вернусь, и мы поедем домой. Все вместе.
Губы Лале предательски дрогнули. «Это всё в последний раз», — промелькнуло в сознании, и Лале вцепилась в пальцы Влада влажными трясущимися руками.
— Влад! Влад! Послушай меня, любимый. Обещай, что бы ни случилось, ты не отвернёшься от света, не поддашься искушениям тьмы.
— О чём ты, Лале?
— Я… Просто пообещай, Влад. Если вдруг что-то случится, продолжай жить. Жить так, как жил бы, если бы ничего не случилось. Пообещай мне.
— Лале, ничего не случится, поверь мне. Я выдвину Мехмеду такие условия, что он сам предложит мне вернуться за тобой.
— Влад! Обещай…
Заржали кони. Один из спутников каркнул что-то по-румынски, Влад мотнул головой и быстро поцеловал Лале в лоб:
— Всё будет хорошо. Мы не прощаемся. Мне пора.
— Влад…
Его руки выскользнули из её хватки. Камушки захрустели под решительными быстрыми шагами. Перед воротами Влад обернулся, и в тени, брошенной на него случайным облаком, Лале померещился чудовищный образ из сна.
Влад её не услышал.
Поперёк горла встал ком, и Лале сдавила пальцы до боли. Думала об Айше, о сладости проведённой ночи, о будущем, которое прочил Влад, как о настоящем — только бы не думать о сне, который утренним холодком скользил вдоль позвоночника.
О сне, который непременно сбудется.
Когда силуэт Влада со спутниками скрылся из виду, Лале обернулась к Александре. Её голос не дрогнул, её губы не исказились ни в усмешке, ни в отчаянии, когда она сказала:
— У меня к тебе будет одна просьба, Александра. Достань для меня яд. Безболезненный. Мягкий. Быстрый. Чтобы у меня было право на последнее слово, но ни у одного лекаря не было шанса меня исцелить.
Александра побледнела:
— Лале! Что ты…
— Это была наша последняя встреча, Александра. Мехмед не отдаст меня Владу. Я не знаю, что он задумает, но он сделает всё, чтобы я осталась в его руках. Иначе — он знает — Влад пойдёт на него войной.
— А как же Айше?
— Айше — часть династии Османов. Нравится это Мехмеду или нет, но он не имеет права коснуться её. Да и не станет… Его ярость направлена исключительно на меня — на нас. И он не успокоится, пока не станет управлять нами.
— Ты не можешь знать наверняка, Лале!
Александра обхватила руки Лале и прижала к груди в умоляющем жесте. Лале вздохнула:
— Мне был сон.
Взгляд Александры помутился, она покачнулась, вгляделась мимо Лале, куда-то далеко, вглубь лет, событий, людей — и отшатнулась от неё, вытирая каплю пота, проступившую на виске. Губы её едва шевельнулись:
— Лале…
— Всё в порядке. Это моя ошибка. Я была слишком легкомысленна в юности, мне за это и платить.
— Всё может измениться!
— Может. Поэтому я прошу тебя просто достать для меня яд. Чтобы, когда… Если настанет такой час, я освободила и тебя, и Аслана, и Влада. И себя…
Обняв себя за плечи, Лале посмотрела вдаль. Бежевые камни дворцовых стен казались прозрачными на золотистом рассветном свете. Персиковые деревья над тёмно-зелёной изгородью шелестели листвой, и ей казалось, они, как и её душа, плачут о том, что ещё не сбылось, но неотвратимо надвигается на неё, как буря в Средиземном море.
Влад напомнил Лале, кто она такая: член правящей династии Османов, дочь Айше-хатун, самой светлой и искренней женщины во всём дворце Эдирне, любимая племянница покойного султана Мурада, девочка, чьё вмешательство позволило мальчикам и девочкам обучаться совместно, девушка, что помогла найти путь заблудшим душам, женщина, что родила любимому мужчине прекрасную дочь.
Лале вновь подняла голову — и больше не преклонит её ни перед кем.
Даже если ради этого придётся выпить яд.
Добавить комментарий