Дверца посудного шкафа, подчинившись лёгкому касанию, начала приподниматься, но не успела достичь верха, когда Фил её толчком захлопнул. Глубокая стеклянная миска — идеальная для теста — приземлилась в центр столешницы. Фил распотрошил жёлтую бумажную упаковку и чихнул пару раз оттого, что мягкий запах муки вместе с крупицами пыльным облаком взвился вверх и пощекотал обоняние, а Варя рассмеялась:
— Никогда бы не подумала, что ты умеешь готовить. Ну, в смысле… Что-то, сложнее яичницы.
— Обижаете, Варвара Олеговна. Это я никогда бы не подумал, что ты ничего сложнее яичницы приготовить не можешь.
— Эй!
Восклицание звучало скорее смешливо, чем обиженно-уязвлённо, но Фил всё равно развернулся, чтобы убедиться, что всё в порядке. И напрочь забыл, что хотел сказать. Они вдруг оказались с Варей нос к носу. Рука дрогнула, часть муки из стакана просыпалась на её толстовку. Уголки мягких тёмно-розовых губ дрогнули, тонкие пальцы вынырнули из кармана толстовки.
— Ты… Испачкался, — прошептала она, и за этим шёпотом не было слышно ни скрежета ржавой качели, ни криков школьников, вывалившихся выкопать во дворе снежные норы, ни скрипа шин из приоткрытого окна.
Подушечки пальцев невесомо погладили его шрам на скуле, кончик носа, задержались на плече. Дышать стало тяжелее, во рту пересохло, как будто он только что покурил, под одеждой прокатился колкий жар. Варя смотрела на него во все глаза, кажется, не моргая — только пушистые ресницы едва подрагивали — и грудь её высоко приподнималась. Фил на мгновение представил, как бережно (и только так! с Варей по-другому нельзя!) притягивает её к себе за талию и целует, прикрыв глаза и забыв обо всём на свете. О том, что им с Варей, наверное, не по пути, о том, что они познакомились-то чисто случайно, благодаря побегу из дома и вечно гостеприимному Артемону.
От мыслей об Артёме стало не по себе: как он может думать о поцелуях с Варей, когда друга из школы вывели в наручниках!
Фил опустил голову и, перетряхнув муку в стакане, пробормотал:
— Так ты будешь начинкой заниматься, или как? Или голое тесто поедим?
Варя буквально отскочила от него, врезавшись в стул поясницей, и поджала губы. Филу показалось — разочарованно. Шмыгнув и почесав кончик носа, Варя мотнула головой:
— А чего это я начинку сразу резать?
— Тесто сложнее.
— Ты думаешь, я не справлюсь? — исподлобья глянула на него Варя. — Да я к бабушке в детстве ездила, мы с ней вместе и пирожки, и вареники, и вообще! Вообще-то у меня от овощей кожа портится, пальцы разъедает!
— Ладно-ладно!
В капитулирующем жесте подняв руки, Фил грохнул стаканом о столешницу. В воздух взметнулось облачко муки.
— Вообще-то с тестом тоже руками работать придётся, — заметил он, меняясь с Варей местами.
Варя только фыркнула. Она подошла к готовке ответственно, как подходила всегда ко всему. Первым делом Варя закрутила косу вокруг основания и перетянула большой бархатной резинкой, превращая в шишку, а потом с протяжным вздохом почесала кончик носа, разглядывая продукты. Обычно она так делала на контрольных по физике, после чего вытягивала шею и через плечо Зимина заглядывала в его тетрадь. Что ж, если она и жалела о своём решении, отказываться от него была не намерена. Закатав рукава толстовки до локтей, кивнула:
— Командуйте, шеф.
Фил хохотнул про себя, но вслух ничего не сказал. Придерживая подбородком пирамиду продуктов для начинки — помидоры, колбасу, сыр и шампиньоны — он захлопнул плечом дверь холодильника и занял столешницу по другую сторону плиты.
Фил никогда не оказывался по эту сторону: в детстве, когда они с мамой оставались вдвоём, она нередко звала его помочь в приготовлении обеда или ужина, и тогда он, как Варя, высунув кончик языка наружу, медленно смешивал продукты или нарезал лук полукольцами, а мама, как человек с дипломом повара, ритмично звякала ножом по стеклянной досточке и лишь изредка косилась на него. Фил тоже сейчас резал помидоры, почти не глядя на нож, и следил за тем, как Варя перетряхивает банку с сахаром, чтобы засыпать нужный объём в мерный стакан — не больше, не меньше.
— Смотри не порежься! — буркнула Варя и вернула сахар в ящик под столом.
— Не боись. Да я почти профессионал, — усмехнулся Фил и вовремя убрал палец: нож резанул упругий помидор как-то по косой. — Профессионал в готовке и в залечивании своих ран.
Варя отрывисто дунула на тоненькую прядь, щекотавшую кончик носа, но усмешку скрыть не смогла.
— Так… Где ты научился готовить? Ты ведь даже за рецептом не полез, всё помнишь, получается?
— Ну… — Фил тряхнул головой и поморщился: сок помидоров действительно разъедал обветренные, сухие пальцы. — Когда сидишь под домашним арестом, иногда всё, что остаётся, штудировать кулинарные книги с мамиными пометками. Особенно когда не можешь заказать доставку.
— Оу, — смутилась Варя; сквозь пыльцы рассеянно посыпались крупицы сахара. — Ты сидел под домашним арестом? Я думала, это только в кино бывает.
— У меня жизнь покруче любого американского кино, — хохотнул Фил. — Помнишь, как мы с тобой познакомились?
— Когда ты сбежал из дома к Тёмке жить? — губы Вари тронула мягкая улыбка. — Я тогда думала, ты дурак дураком.
— Как будто сейчас что-то изменилось… — закатил глаза Фил, но продолжил: — Я пожил у Артемона месяц. А потом начались ОГЭ, и родители убедили меня вернуться домой. И заперли. Типа наказание за побег. Без денег, без ключей, без интернета, без телефона. Только городской. И бумажка с номерами родителей.
— В смысле «без ключей»? А если бы что-то случилось?
— Не случилось же.
Варя покачала головой:
— И ты был совсем один?
— Не совсем. Артемона только иногда пускали. Типа он положительно на меня влияет. И всё. Комп тоже забрали. Его так до самого сентября не вернули.
— И у вас тогда родилась гениальная идея создать банды?
— Типа того, я тогда Муромцева ненавидел.
— А сейчас, что ли, нет?
Фил пожал плечами. До того момента, как распустили банды и за Артёмом пришла полиция, он дрался больше по привычке, больше по привычке наезжал на Илью — после таких стычек всегда почему-то было легче идти домой и слушать гундёж отца о том, какой он непутёвый сын.
— Не знаю. Кстати, тебе теперь надо тесто перемешать руками. Вот, а когда на стену лезть хотелось со скуки, а от телека плавился мозг, я доставал кулинарную книгу и готовил… Всякое. Первым блюдом была, вроде, куриная грудка с шампиньонами, — Фил подкинул в воздух половинку гриба, прежде чем разрезать его на четыре части. — Потом пиццы, супы-пюре, котлеты… Я втянулся. Время за готовкой пролетало быстро, да и маме нравилось приходить и есть то, что я приготовил…
Фил криво улыбнулся своему отражению в металлической жёрдочке с крючками для посуды и замолчал.
Добавить комментарий