Артём не хотел говорить это вслух: оно само вырвалось — возможно, к лучшему. Лерка побледнела, вздрогнула и неровно улыбнулась:
— Ты пожалеешь об этих словах!
Артём помотал головой.
— То есть выбираешь Фила, а не меня? Ты меня больше никогда не увидишь, слышишь?!
Артём пожал плечами. Лерка прикусила губу, дёрнула ногой, как всегда, когда не получала желаемого, и, сорвав шубку со спинки стула, подлетела к нему вплотную. От неё приторно пахло модными цветочными духами, Артём задержал дыхание.
— Ты! Да ты… — пропыхтела она; в глазах Лерки не было ни капли грусти, ни капли сожаления — они сверкали злостью. — Да катись ты к чёрту со своей мэрской дочкой и своим Шаховским!
Лерка вихрем метнулась к бронированной двери и дважды стукнула в неё кулаком. Звук получился гулкий, размеренный, и эхом прокатился по комнатке. Она стояла, переступая с ноги на ногу, и пару раз обернулась на Артёма. Он молчал. И только когда дверь скрежетнула, и на Лерку упала полоска золотистого света, когда в комнатку просочился топот ног в коридоре, Артём крикнул:
— И тебе в добрый путь…
Горло сдавило спазмом. Дверь захлопнулась.
Артём проторчал в комнате ещё какое-то время. Он прошёлся от стены к стене, от двери к стене, попутно криво улыбаясь в глаза камер, хотя не был уверен, что кто-то за ним наблюдает: скорее всего, они провожали Леру. Леру, которая пришла, чтобы расставить все точки. Артём не назвал бы это расставанием: у него внутри ничего не рвалось, не звенело, не сжималось до боли — просто остался лёгкий налёт тоски, как когда выбрасываешь дорогую сердцу, но уже бесполезную вещицу. Похоже, Варя была права, когда говорила, что Лерка никого, кроме себя, не любит. «Но Лера-то пришла, а Варя — нет», — Артём легонько стукнулся лбом о стену и постучал ногтем по застывшей капле краски. Дверь скрежетнула и распахнулась на всю, Светлаков с кислой усмешкой кивком головы позвал его за собой. Артём молча подчинился.
Шанса очухаться от свиданки Артёму не дали. В камере на койке, противоположной своей, Артём заметил абсолютно чёрную фигуру и, застыв на пороге, озадаченно оглянулся на Светлакова. А туда ли его вообще привели? Но Светлаков лишь ехидненько ухмыльнулся, подмигнул и вместо ответа захлопнул дверь. Артём крупно вздрогнул, а чёрная фигура зашевелилась, вскочила на месте и откинула капюшон, обнажая довольно-таки молодое лицо. Ровесник Артёма, может, чуть постарше, с надеждой глянул на дверь, а, заметив Артёма, как-то померк:
— А… Это ты… А я думал, обед принесли.
Артём покосился на дверь:
— А что? Обед будет?
— А ты как думал? Не будут же они нас голодом морить. Это негуманно!
— И что, уже должны кормить?
Парень встряхнул правой рукой так, как будто бы хотел посмотреть время. Часов на нём не было. Парень взъерошил ёжик чёрных волос и неровно расхохотался:
— Блин, забыл! Зараза, опять забрали. Ну поверь, обед должен быть.
Артём вспомнил завтрак и невольно поморщился.
— Да не кривись ты, — махнул рукой парень. — Тут неплохо кормят. Не отель пять звёзд, конечно, но… Что в столовке соседней готовят — то и дают. Рожки там, гречка, котлетки…
— А ты откуда знаешь?
Парень рассеянно потёр шею, как будто подбирая ответ, помычал что-то и мотнул головой:
— Да… Забей. Иди лучше сюда, студент. А то стоишь как неродной.
Артём покорно прошёл к своей койке и аккуратно сдвинул учебники на угол стола. Странный был этот парень: назвал его студентом, хотя не мог не видеть, что учебники школьные, да и слишком весёлым он был для этих унылых стен.
— Да не парься ты, — обаятельно улыбнулся парень. — У меня всё равно шмотья нет. Да и выпустят меня скоро. Сейчас только личность подтвердят. Я, кстати, Димон.
Не переставая улыбаться, Дима протянул Артёму ладонь. Крепкую и смуглую, с застарелыми белыми мозолями. Артём без колебаний пожал её:
— А я — Артём.
Рукопожатие было приятным.
Добавить комментарий