Брови Фила дрогнули в недоумении, и Варе так захотелось обнять его крепко-крепко, изо всех сил, чтобы он ни на секунду больше не сомневался в том, что он может быть важен — что он по-настоящему важен ей! Но вместо этого она погладила его по плечам, Фил опустил голову и поддел носком ботинка воздух:
— Получается, отец прав. Я и правда разрушитель. Просто разрушаю всё, что могу. Отношения с ним разрушил, Муромцева с Аликой разрушил, Тёмыча подставил этой бандой — и всё из-за той драки!
— Прекрати, — Варя обхватила ладонями лицо Фила, он отвёл взгляд в сторону. — В том, что случилось с Тёмой, нет твоей вины. Мы пока не знаем, что случилось, но если это не Илья, то недоразумение какое-то. Мы обязательно придумаем, как с ним связаться, как ему помочь. Может, сходим к дяде Саше. Вдруг он что-то знает. Но тогда ты всё сделал правильно.
— То-то она теперь его защищает! — саркастично отозвался Фил.
— Неважно, что он хотел сделать, собирался, планировал. Он ничего не сделал — сделал ты. Слова не так важны, как действия.
— Кому?
— Мне!
Варя заглянула в глаза Фила и убедительно улыбнулась. Его заиндевевшие ресницы дрогнули. Вдруг он неровно расхохотался в чистое небо и без лишних слов сунул перчатки в карманы, обхватил её лицо холодными ладонями и поцеловал.
Ещё вчера вечером Варя подумывала, не сделать ли паузу, не оценить ли рациональность этих чувств и отношений с Филом, а сейчас они целовались посреди одной из центральных улиц города. И не было ничего: ни сомнений, ни жгучего стыда, ни зудящего ощущения осуждающих взглядов, ни мыслей о том, как быть правильнее, красивее. Ничего больше не было, кроме этого необъятного честного чувства.
Добавить комментарий