Он успел повесить пуховик в коридор и накрыть стол до того, как на пороге кухни снова появилась Варя, теперь уже одетая в квадратную бордовую футболку и джинсовые шорты до колен и без разводов туши на лице. Она посмотрела на глазунью, улыбающуюся ей кетчупом, и села за стол, подтянув одно колено к себе.
Горький запашок подгоревшей яичницы практически выветрился. Фил на всякий случай приоткрыл окно, и теперь по кухне стелился запах сгущающегося вечернего морозца, мешаясь с травяным ароматом чая. Варя погрела руки о кружку и безрадостно потыкала вилкой желток. Фил, вымазывавший последним кусочком хлеба остатки желтка с тарелки, нахмурился и спросил:
— Не нравится?
Из-за набитого рта вышло невнятное бормотание, но Варя разобрала — и качнула головой.
— Да нет. Я просто…
Она отложила вилку и с усилием растёрла запястьями глаза.
— Мы весь день не жрали. Не верю, что ты не хочешь есть. Давай я опять пиццу сделаю?
— Не надо, — тоненько вздохнула Варя и снова поддела вилкой желток.
— Варь, да что?
— Да всё, Фил! — Варя уронила руки на стол, вилка с бряцаньем свалилась с края тарелки. — Всё! Ты сам, что ли, не видишь, что происходит? Артём неизвестно где, Илья, оказывается, не виноват и никогда не был! А ещё и этот… А я…
— А как твой телефон, кстати? — выпалил Фил совершенно не кстати в надежде, что это ненадолго выдернет Варю из круговорота мрачных мыслей.
Сработало. Варя тяжело моргнула, а потом её глаза широко распахнулись:
— Чёрт! Бли-иин. Фил, точно! Я ж с мамой разговаривала, когда этот…
Варя пулей вылетела из кухни, и из коридора тут же донёсся шорох курток. Варя искала телефон.
Фил достал из кармана школьных штанов свой, небрежно протёр заляпанный экран о бедро — сколы в углу экрана зацепились за ткань, оставляя новые затяжки — и щёлкнул кнопкой блокировки. На заблокированном экране болталась пачка сообщений от матери: Янина Сергеевна всё-таки нажаловалась.
Палец в нерешительности завис над клавиатурой. Был ли смысл каяться, что бегство с классного часа по поводу последнего звонка — меньший из его грехов за сегодня, Фил не знал. Он почесал зудящие костяшки и, заблокировав телефон, положил его экраном вниз.
Если это действительно надо, спросит лично, когда он придёт. Впрочем, обычно мать перекладывала всё это на отцовские плечи, а тот, если был сильно занят, не удостаивал сына даже взглядом, а если у него было время и настроения — опрокидывал на него стандартный набор оскорблений и требований, всегда завершавшийся угрозами выгнать, выселить, лишить дотации.
Фил раздражённо скривился и поднялся, чтобы долить воды в чайник: почти половина кипятка ушла в заваринк, а остальное он сам не заметил, как выпил. На кухню вернулась Варя. Пальцы её торопливо стучали по экрану. Фил щёлкнул чайник. Наконец Варя, едва шевеля губами, перечитала всё написанное, кивнула и положила телефон рядом с тарелкой.
— Ну что? — кивнул Фил, когда Варя устроилась на стуле в прежней позе и захрустела хлебом.
— Маме написала, что всё ок, — пожала она плечами. — Сказала, что поскользнулась и уронила телефон. А то будет переживать, что у нас так диалог внезапно прервался.
Варя глотнула чай и подковырнула ногтем сеточку трещин в углу экрана.
— Разбился, да?
Фил с сочувствием поморщился. Он сам гордо мучился с внезапно всплывающими окнами приложений, тормознутым откликом экрана, и острыми углами осколков третий год: экран раскурочил отец в порыве ссоры по поводу той самой драки с Муромцевым. До сих пор Фил не дождался ни извинений, ни замены экрана, но из принципа не собирался тратить свою заначку на косяк отца, хотя с каждым новым затупом на телефоне запас принципиальности иссякал.
Варя с усмешкой поддела ногтем край экрана — с треском от него отлепилось мутное, уже покоцанное временем защитное стекло, а Фил, покосившись на свой телефон, тоскливо вздохнул: «Продуманно. Жалко, мой мне голым подарили».
— Это всего лишь стекло, — улыбнулась Варя и, завернув треснутое стекло в салфетку, с нескрываемым удовольствием доломала его в крошку. — Хорошо, они по двое продавались. У меня запасное осталось.
— Приклеить?
— Не парься, — отмахнулась Варя. — Папа приклеит.
Брови невольно приподнялись. Сложно было представить Олега Николаевича — целого главу города! — склонившимся над Вариным айфоном и аккуратно укладывающим стекло на продезинфицированную поверхность экрана. А ещё сложнее было представить на этом месте собственного отца.
— Да зачем его напрягать? — поморщился Фил. — Давай я!
— Тоже мне напряг, — фыркнула Варя и переложила телефон по другую сторону тарелки.
— Да я, — Фил растерянно взъерошил волосы и пожал плечами. — Я просто про то, что тебе объяснять придётся. Что, зачем, почему…
Варя невозмутимо пожала плечами и наконец-то пронзила вилкой желток. Со скрежетом отпилила кусочек белка, обмакнула в желток и, медленно прожевав, весело глянула на Фила сквозь ресницы.
— Скажу, поскользнулась, упала. Очнулась — трещина.
Варя хихикнула, а Фил поморщился:
— Орать же будут.
— За что орать-то?
Её удивление было таким искренним, что Фил предпочёл прикрыть глаза. Он сжал переносицу и забормотал в ладонь бессвязные, скомканные извинения или оправдания — сам толком не понял, что сказал.
— Господи, Фил… — привычно вздохнула Варя, но тон её был не поучающе-осуждающим, как обычно, когда она так вздыхала, а сочувственным и болезненно нежным. — Это… Просто вещь.
— Я понял, — торопливо отмахнулся Фил и снял закипевший чайник с подставки.
— Нет. Не понял, — Варя подставила ему полупустую кружку и, заглянув в глаза, вкрадчивым полушёпотом повторила: — Это. Просто. Вещь.
Фил туго сглотнул. Руку свело судорогой и повело, кипяток брызнул мимо кружки на стол. Варя резво подскочила с места и перехватила чайник за ручку.
— Прости, — пробормотал Фил и встряхнул кистью.
То ли потому что он давненько не дрался, то ли потому что впервые дрался по-настоящему, то ли потому что в порыве злости упустил технику удара, но сейчас у него на миг онемели все пальцы, а теперь их пронзали тысячи уколов изнутри. Он сжал-разжал руку.
— Всё нормально, — кивнула Варя и, по-хозяйски пододвинув к себе его кружку, подлила туда кипятка. — Это, — она показательно встряхнула воду в чайнике, прежде чем поставить его на базу. — Тоже просто вещь. Можно купить новую. Она будет хуже, но иногда это не так важно. Какая разница, чайник за тысячу рублей или за пять тысяч, если воду греет?
Добавить комментарий