Илья снова глотнул из термостакана, Артём прищурился:
— Ты чего там пьёшь?
— Терафлю, — поморщился Илья и потёр костяшкой лоб. — Подцепил где-то вирусняк. Башка раскалывается, трясёт, как цуцика, температура тридцать восемь. Но пацаны требуют движа — будь добр оклематься и в гараж.
— Понимаю, — сочувственно протянул Артём.
Они замолчали. Скребли за дверью лопаты по асфальту, хрустели ветки деревьев, поскрипывал снег, слышались приглушённые голоса, звучавшие вполне миролюбиво, вопреки опасениям Артёма. Он ткнулся затылком в стену и вздохнул. Илья глянул на него сквозь брови и снова прихлебнул из термостакана. Странное дело: среди всех людей, которых Артём знал, ему комфортнее всего молчалось рядом с Ильёй. Человек, из которого он с подачи Фила так старательно лепил главного злодея, понимал его практически без слов. Артём взъерошил волосы и закинул руки за голову и вполголоса заметил:
— Ну это же ты придумал.
Илья закашлялся.
— В каком смысле?
— Ну все эти банды, встречи… Разве нет?
— Это тебе этот придурок так сказал?
— Фил, — сдержанно поправил Артём. — Его зовут Фил.
— Его не зовут, он сам приходит, — мрачно отшутился Илья и, отставив термостакан в сторону, подался вперёд. — Ты ему не верь. У него аллергия на меня проявилась, как только я стал общаться с девчонкой, у которой он всё время скатывал. Уж не знаю, что он тебе говорил, но я как раз надеялся это всё закончить, когда припёрлись вы и заявили, что будете нас наказывать и нам противостоять.
— Мы действительно так сказали? — застонал Артём и прикрыл ладонью глаза. — Господи, какой стыд…
Артём плохо помнил момент, когда, поддавшись на уговоры Фила, подтянул к себе всех пацанов из класса и они заявились на заброшку, где обычно собирались лицеисты. Он точно помнил, что была ранняя осень — подошва кроссовок пожелтела от мокрых липких листьев, а они ходили без курток — и что Муромцев что-то крикнул Филу, после чего они сцепились, а вслед за ними лицейские накинулись на тех, кто пришёл с Артёмом. Они тогда помяли друг друга от души и договорились впредь встречаться малыми группами, чтобы избегать массовых драк и не нарваться на вызов полицейского наряда.
— Да. А я сказал Шаховскому, что ему бы сперва за собой следить, а потом уже за окружающими. И что главный беспредельщик, это он. Вы же мне тогда всё испортили.
— В смысле?
В протяжном вздохе Ильи Артёму померещилось осуждение вперемешку с раздражением. Илья растер ладони друг о друга и хриплым голосом спросил:
— Ты местный?
— Ну.
— Ну… Значит, должен знать историю города. Наша школа в своё время была типа частной. Так называемые новые русские, блатные или коммерсы, тут уж не знаю, спонсировали обучение своих детей. Типа выращивали для себя помощничков. И соответственно вкидывались туда деньгами. А чтобы школе жилось нормально, дети собирали бабло блатным, зоновским. Ну и всячески им прислуживали. За это их обещали подтянуть к делам.
— Так это ж аж в девяностые было, — поморщился Артём. — Звучит, как звездец какой-то.
— Это ещё не звездец, — усмехнулся Илья. — Звездец начался, когда всё закончилось. Имею в виду, когда с криминалом разделались, а дети, которые это видели, остались. Они же всю систему не знали. Они в ней и не были, по большому счёту. Они просто привыкли, что младшаки старшакам прислуживают: в магаз для них бегают, на шухере стоят и всякое такое. Не особо вдумываясь, а зачем и почему. Старшакам было в кайф, младшакам обидно. Угадай, что началось?
— Не знаю, — Артём почесал уголок брови. — Походу, ничего хорошего.
— Ага, — покивал Илья без особенного энтузиазма. — Когда я перевёлся в школу, я был в седьмом классе и сразу не въехал, почему ко мне подвалили девятиклассники и потребовали то ли телефон отдать, то ли денег, то ли в магаз для них за свои деньги сбегать. Я уже не помню, чего они хотели, помню, что послал их. А потом меня за школой поймали и…
Илья закашлялся и схватил термостакан. Рука у него мелко подрагивала, пока он залпом заглатывал жаропонижающее. Артём болезненно скривился: Фил ему никогда не рассказывал, что в школе царила настоящая дедовщина, а преподносил всё это как бандитизм, инициированный чуть ли не самим Ильёй.
— А потом они узнали, что у меня мать служит… — Илья махнул рукой.
— А как же учителя?
— А что учителя? — пожал Илья. — Это же всё за пределами школы. Да и не жаловался никто. А родители главного вообще деньги в школу вкидывали. То компьютеры в класс информатики, то тренажёры в спортзал… Короче, это всё было до меня. А я не хочу, чтобы это существовало.
— Эк тебя выкрутило, — крякнул Артём и наклонился к Илье. — А ты не мог просто не организовывать это всё? Чтобы потом проблем не было. То есть не вступать, если ты говоришь, что всё было до.
— Не вступать? — Илья хохотнул, и его глаза почернели: — Тебя когда-нибудь били ногами? Просто так. Потому что не с ними, потому что без отца, потому что мать у тебя не той же породы, что у них… А видел, как бьют важного для тебя человека из-за тебя, а?
Артём нахмурился и сцепил пальцы в замок, так что костяшки заныли. Илья поспешно покачал головой, по-своему истолковав его жесты:
— Не суть. Когда наш “старшой”, — Илья изобразил в воздухе кавычки, — выпустился, почти полкласса ушли с ним. Просто ОГЭ не сдали для поступления в десятый и разбрелись по техникумам. Или улицам — я с ними не общаюсь. В школе осталось пацанов десять от силы. Мелкие. Они в восьмой и девятый тогда перешли. Я думал, что всё закончится, но увидел, что они начали пятиклашек донимать, и решил вмешаться. Я думал собрать их и по-тихому разогнать. Ну там не получилось встретиться, там в сети посидели в Доту погоняли или в ка-эску… А тут вы заявились.
— Да ты прям Гамлет! — едко хохотнул Артём. — Сам придумал и сам страдаешь от этого!
— Кто бы говорил… — пренебрежительно поморщился Илья. — Мы с тобой оба в заложниках.
Илья вздохнул и поэтично, как на полотнах из Третьяковки, которые приезжали к ним с выставкой и на которые их классом согнали, возвел глаза к небу. Для полноты картины не хватало только тернового венца да окровавленного рваного одеяния — крест, правда, метафизический скорее, имелся.
Артем мысленно отвесил себе пощечину и сердито взъерошил волосы: сам был не лучше! Ведь и вправду, никто ведь не заставлял его организовывать весь этот движ. Артём мог бы отмахнуться от подстрекательств Фила и жить так же, как жил раньше: без драк, пафосных фраз и бесполезных встреч, после которых Фила просто приходилось уволакивать от Ильи подальше. И всё-таки не отмахнулся, потому что обещал родителям Фила присмотреть за ним, потому что боялся потерять друга, а для этого нужно было его поддержать.
Добавить комментарий