Лицейские оживились, поспрыгивали с гаражей. Фил нахмурился, но смолчал — и это казалось хорошим знаком. Артём пружинисто качнулся с ноги на ногу и постарался сказать то же, что только что сказал Илье:
— Эта наша «борьба», — Артём не удержался и изобразил в воздухе кавычки, — не имеет никакого смысла. Раньше делили между собой районы, контроль над магазинами, лавками и так далее. Делили деньги. А у нас какие деньги? Родительские? Смешно. — Артём дёрнул уголком губ и поглядел на Фила в поисках поддержки, но тот лишь заиграл желваками, тогда Артём обернулся на Виктора, и он благосклонно кивнул. Ободрённый, Артём продолжил: — Кроме того, где сейчас все эти люди? Там, где ни я, ни мы, ни вы не хотели бы оказаться. За решёткой. Без перспектив. А мы в этом году выпускаемся из школы. У нас впереди ЕГЭ, универы, новые города, новые горизонты. Мы поняли, что всё. Хватит. Это всё не имеет никакого смысла. Претензий к вам никаких не имеем.
— Мы тоже, — кивнул Илья и протянул Артёму руку.
Они деловито пожали руки на глазах у пацанов, как Горбачёв и Рейган. Один из лицейских с крыши даже щёлкнул их на память. «Спасибо, что не Брежнев и Хоннекер», — кашлянул в сторону Артём. Ему нестерпимо хотелось смеяться от серьёзной собранности Ильи, от пафосности момента (только сейчас, наверное, он в полной мере ощутил, насколько эта борьба была нелепой), а все благоговейно молчали, и было слышно, как трещит, плавясь под ярким солнцем, снег.
— Ну что, работнички, заходим, — усмехнулся Илья и, напоследок подмигнув Артёму, скрылся в гараже.
Вслед за ним одинаковыми пружинистыми походками в похожих куртках и шапках, как миньоны, зашли лицейские. За дверью скрежетнула задвижка. В гаражах их осталось трое: Виктор так и не поменял позы и стоял, привалившись к стене гаража, Фил сжимал-разжимал кулаки, а Артём спрятал руки в карманы.
— Три, два, один, — вполголоса отсчитал Виктор, и в тот же момент Фил взорвался.
Он в два прыжка оказался перед Артёмом и выкрикнул:
— Данунафиг!
Воробьи, мирно покачивавшиеся на тонких ветках берёз, вспорхнули и сделали круг почёта в ярко-голубом небе, а потом уселись обратно.
— Нет такого города, Фил, — назидательно вздохнул Виктор и предусмотрительно спрятал очки во внутренний карман куртки.
Артём дёрнул щекой. Виктор пессимистично готовился к худшему, а вот Артём надеялся, что Фил его поймёт.
— И ты что? Ты что? Ты вот это вот проглотишь, да? — завопил Фил, показывая пальцем на гараж Ильи. — Он же тебя просто плюнул и растёр. А ты стоишь и радуешься!
— А чего бы мне не радоваться, Фил? — не повышая голоса, пожал плечами Артём. — У меня ЕГЭ по истории, у меня планы на жизнь. Я не хочу оказаться где-нибудь за решёткой из-за этой бессмысленной борьбы. Я устал!
— Да он же беспредельщик!
— Какой беспредельщик? — помассировал переносицу Виктор. — Ты этот термин где, в словаре арго, откопал?
— Рот прикрой, библиотекарь.
— Фил! — прикрикнул на него Артём и неожиданно даже для себя выпалил: — Беспредел — это нарушение границ. Знаешь, что такое нарушить границу? На вечеринке стекло в чужой двери выбить. Морду начистить. А просто сидеть в гараже и тусить — это, знаешь ли, не беспредел. Если у тебя с Ильёй что-то личное, девчонку он у тебя увёл или что, поговорите сами. Мне надоело огребать за тебя. Я — пас.
Фил побагровел. На виске вздулась вена, покраснели уши, лицо пошло пятнами. Артём прикусил щёку, проглатывая извинения: он пытался подобрать слова помягче, пытался разговаривать с другом, намекать — не вышло. «Может быть, хоть так он поймёт?» — дёрнул плечом Артём.
Фил со свистом втянул воздух сквозь зубы, а потом мир качнулся в сторону и громыхнуло железо. Артём тяжело моргнул и обнаружил, что сползает по стенке вдоль гаража, а по щеке у него течёт что-то тёплое. Артём не успел понять, что, потому что Фил замахнулся для следующего удара. Артём припал к земле и катнулся в сторону. Кулак Фила впечатался в гараж, за дверью кто-то зашевелился, и Виктор, кажется, успел крикнуть, что всё в порядке. «Да куда уж там!» — успел подумать Артём и пнул Фила в больную ногу. Фил взвыл. Этого хватило, чтобы Виктор напрыгнул на него сзади и схватил за плечи.
Артём приподнялся на локтях. Снег был везде. Забился под шарф, под шапку, джинсы промокли насквозь, холодные мокрые струйки воды стекали по спине. Фил переступал с ноги на ногу и пытался вырваться из хватки Виктора, но Виктор держал крепко.
— Можешь отпустить, — прохрипел Фил. — Я спокоен.
— Ага, чтоб ты меня так же, как Тёмыча отделал? Ну нетушки. А то мне ба такое устроит, колония для несовершеннолетних раем покажется.
— Я спокоен! — рявкнул Фил и дёрнулся. — Спокоен, как удав.
Артём, проморгавшись, чтобы наконец картинка перед глазами перестала подрагивать и расплываться, коснулся ладонью щеки. Не то удар Фила оказался таким сильным, не то обмороженная кожа не выдержала, но подушечки пальцев были в крови. Пальцы задрожали. «Хорошо, что мама далеко… Она бы не поняла…» — почему-то подумалось Артёму. Он сжал руку в кулак и, прикрыв глаза, досчитал до пяти, успокаиваясь.
Когда руки перестали дрожать, в ушах шуметь кровь и лихорадочно носиться обрывки мыслей, Артём поднялся, отряхнулся и кивнул Виктору:
— Отпусти его.
— Точно всё норм? — подозрительно прищурился Виктор, но пальцы разжал.
— Нет! — рявкнул Артём; заболели связки, голос надрывно захрипел. — Ни разу! Вот ни разу не норм! Ты что творишь, Фил? Ты совсем офонарел?
— А ты? — в тон ему выкрикнул Фил. — Ты вообще в себе? Ты кому веришь? Ты кому продался? Ну сколько, давай, скажи, сколько он тебе заплатил!
— Ясно. Я если что, тут… — пробормотал Виктор и предусмотрительно отступил от них подальше.
Артём рвано расхохотался:
— Фил, ты вообще Илью видел? Какой заплатил? Он такой же, как ты, как я. Он просто человек, который хочет нормально жить! Просто. Подросток. Одиннадцатиклассник. Просто пацан, на которого взвалили толпу пубертатных агрессивных подростков. Андерстенд?
Фил переступил с ноги на ногу и дёрнулся от боли, но внутри Артёма ничего не дрогнуло. «Так тебе и надо», — ядовито подумал он и осторожно ощупал скулу. Она начинала ныть. Виктор кинул ему снежок. Холод успокоил жгучую пульсацию, прикосновение перестало быть болезненным. Прижав снежок к щеке, Артём подошёл к Филу и спросил:
— Он ни в чём не виноват. Ты понял?
Тот оскалился и буркнул:
— Ты просто его не видел!
— Зато я отлично вижу тебя! Ты вообще границ не видишь. Очнись, Фил! Ты с ума сходишь! В тебе кипит какая-то д-дряная энергия! И ты просто устраиваешь мордобой без разбору! Докапываешься до людей! Ты же ходячий кусок агрессии! Ты вообще понимаешь, что ты делаешь, нафига? —Артём легонько тряхнул друга за плечо. — Остановись, блин, подумай! Если бы ты хоть раз в жизни это сделал, то понял бы, какую чушь несёшь!
Добавить комментарий