Завтрак им всё-таки не принесли. Уже затих скрежет лопаты по асфальту, уже не визжали колёса, уже изморозь на стекле стала таять, пропуская в камеру кусочки оранжевого тёплого света, а у Димы всё урчал желудок, а Артёма всё мутило от голода.
— Да они там что? Уснули? — бормотал Дима себе под нос, скрывшись в санузле. — Попутали, что ли? Ну смотри мне, Санёк, я тебе ведь покажу кузькину мать. За мной не заржавеет. Голодомор тут устроили.
Остаток гневного монолога потонул в шуме смываемой воды. Загудел бочок унитаза, набирая воду. А когда Дима вернулся, Артём тихо спросил:
— Ты чего там?
— Ничего, — коротко и отрывисто отозвался Дима, обрывая разговор.
Артём не знал, сколько прошло времени, когда в замке заворочался ключ. Дима лениво сел на койке и крикнул:
— Ну наконец-то!
Дверь со скрежетом распахнулась. Прищурившись, Артём без труда различил тонкую тёмную фигуру Светлакова в грязно-жёлтом полуподвальном свете. Светлаков постучал костяшкой по двери и рыкнул:
— Родионов — на выход.
— Дежавю, — фыркнул Артём и вытащил из-под койки ботинки.
— Ты мне ещё ёрничать тут будешь? Быстрее давай.
— А жрать дадут, а? — вклинился Дима.
— С тобой сейчас разберёмся, — бросил сквозь зубы ему Светлаков и снова рявкнул: — Родионов, твою налево, ты что как баба собираешься?
— Да иду, иду… — вполголоса отозвался Артём и прошаркал к двери.
Светлаков, как клешнями, вцепился в его плечо и буквально вышвырнул из камеры. Пошатнувшись, Артём едва не врезался в неровно заштукатуренную стенку.
— Пошли уже, — провернув ключ в замке, Светлаков прихватил его за рукав футболки и поволок за собой.
— Да я и сам могу.
— Ну так и иди.
Светлаков подтолкнул его в спину, и отстал на полшага, набирая кому-то сообщение в телефоне.
— А куда мы идем? — обернулся Артём, когда они поднялись на первый этаж.
— Куда надо, — нахмурился Светлаков и скомандовал: — Прямо и налево. Забыл уже?
Артём пожал плечами и по памяти двинулся вчерашним маршрутом в комнату для допросов. Вчера Светлаков вёл его на встречу с Леркой в куда более благодушном настроении: во всяком случае, не проверял ежесекундно телефон, как на первом свидании, не одёргивал его за каждый вопрос, и не хватал за футболку так, что ткань трещала по швам. И несмотря на это, в груди Артёма теплело ликование. «Может, Варька пришла, а?» — думал он и тут же одёргивал себя: Лерку пустили, только потому что она заставляла его донести на Фила, Варька по таким правилам играть не станет, а значит, полиции просто не выгодно, чтобы она приходила.
Лерка была с ними заодно.
Варька была бы против.
«Тогда чего он так психует?» — нахмурился Артём и отступил на полшага в сторону от допросной, позволяя Светлакову открыть дверь.
— Что смотришь? — ощерился Светлаков; длинный ключ со скрежетом провернулся в замке. — Друзьям своим спасибо скажи.
— За что? — просипел Артём, голос внезапно пропал.
— Ты теперь в базе, Родионов. К тебе уже выехал следак. Теперь я тебе не помогу.
Оглушительная тишина навалилась вдруг на Артёма, тело прошило тысячей мелких игл. По помещению поплыл кофейный запах: крупная фигура за углом нервно притопывала ногой у автомата. Мимо прошли двое в форме. Открылась дверь какого-то кабинет, кто-то окликнул Светлакова — Артём всего этого не услышал.
Только ядовитым шипением влился в сознание злой шёпот Светлакова:
— И только попробуй следаку хоть что-то про нас рассказать. Сядешь. И уедешь далеко и надолго.
Холодная рука втолкнула Артёма в допросную. Несвоими, одеревенелыми ногами Артём переступил порог. Дверь захлопнулась. Артём бухнулся на стул и сложился пополам, пряча лицо в ладонях.
Добавить комментарий