Варя пнула Фила под партой и, скосив глаза на пенал, одними губами спросила:
— Кто это?
Брови Фила сперва подлетели, потом опустились, сурово сдвинувшись к переносице:
— Алика. Ну, та девчонка.
Варя вскинула бровь. Не верилось, что за неё когда-то полез в драку Фил (Варя даже достала из рюкзака зеркальце и сравнила их: нет, она была совсем не похожа на эту девушку), и уж тем более — что Илья когда-то предал, продал её за участие в банде. Они выглядели как друзья, не такие, как они с Артёмом, но всё-таки друзья, и его подруга выглядела скорее утомлённой и раздражённой, чем испуганной или озлобленной, а Илья, напротив, чрезвычайно довольным.
Если он, такой тревожащийся о своей репутации и внешнем виде, решил разбавить свою ленту с почти профессиональными фотографиями такой «тапкофотографией», как выражался сам в комменте к посту, значит, в нём ещё осталось что-то трепетное по отношению к этой девушке. А если она согласилась…
«Впрочем, предательства и проблем, которые он принёс Филу, это не отменяет», — снова одёрнула она себя и открыла чат с Ильёй.
— Откуда у тебя с ним переписка? — зашипел на ухо Фил, бесшумно отодвигая тетрадь на край парты.
— Мы на олимпиаду ездили в девятом и десятом классе месте. По праву. В прошлом году он выиграл, а я была под ним, в этом году не поехала. У нас беседа общая была, когда уезжали, — мы ж из одного города. И он один раз попросил местами поменяться в поезде. Своё нижнее на мою боковушку. Я ж не дура, чтоб не согласиться.
Отмахнувшись от Фила, Варя попыталась написать Илье. Но всё время выходило странно, неловко, нелепо. Ещё и Фил дышал в ухо, пока она набирала сообщение. Варя обозначила, кто она, зачем, как его нашла — ей казалось, Илья любит определённость и точность и поэтому ответит сразу. Правда, стирала и набирала заново раз пять, пока Фил уже не начал истерично похихикивать, манерно просвистывая полушёпотом одни и те же фразы.
Отправив сообщение, Варя недовольно развернулась к Филу. Он вовремя уклонился, не позволив им стукнуться лбами, и тут же прикрыл голову с дурацкой усмешкой:
— Только не бей меня!
Варя повела бровями и дёрнулась от писклявого замечания Ольги Николаевны:
— Варя, Фил, что у вас там за баловство? Взрослые люди, а я уже полчаса наблюдаю эти ваши «хихи-хаха»!
— Брачные игры, — едко пояснил Виктор. — Понимаете, Ольга Николаевна, у каждого живого существа, способного размножаться, наступает период брачных игр. У всех нормальных животных это происходит весной, а вот у людей…
«Заткнись…» — мысленно взвыла Варя, прикрываясь ладонью от класса.
— Ну я так и подумала! — активно закивала Ольга Николаевна. — Вон, как у Варьки уши горят. Смотри мне, Фил, испортишь хорошую девчонку!
Варя нервно искривила губы, с трудом сдерживая не то истеричный смех, не то рваный всхлип. Уши и вправду горели — и не только они: она вся полыхала от стыда, в платье с каждой секундой становилось всё жарче и жарче, щёки наливались румянцем. Варя покосилась на Фила. На его щеках тоже проступил болезненно-розовый румянец, красные пятна поползли по шее. Кто-то в классе уже в голос хихикнул, и Варя сердито уткнулась в тетрадь. Перед глазами вспыхивали тёмные пятна, дышать приходилось через рот, а цифры и буквы дрожали, изгибались, и Варя выписывала решение последнего задания по наитию.
После алгебры Варя бросила тетрадь в стопку своего варианта и поспешила в столовую, не дожидаясь никого. Даже Машку.
В столовой все ели как ни в чём не бывало. Но Варя позвоночником ощущала пристальные, въедливые, любопытствующие и осуждающе взгляды. Поднимала голову, вертела по сторонам, но все смотрели в свои тарелки. Едва не врезавшись в девятиклассника, Варя рассеянно поставила на поднос завтрак: холодные сосиски со слипшимися макаронами и чуть тёплый чай из большого жестяного чана. Уселась Варя в укромном углу длинного стола, отведённого их классу, лишь бы никто больше не язвил.
Рядом бесцеремонно плюхнулся Виктор:
— Чего такая кислая?
Края плоской алюминиевой вилки впились в ладонь.
— Эй-эй, тихо, а то сломаешь, — Виктор осторожно и как будто болезненно потёр плечо. — Это… Прости, короче.
Варя недоверчиво вскинула бровь и силой воткнула вилку в сосиску. Виктор хрустнул шеей, подтягивая к себе бесхозный стакан чая. Его пальцы, всегда как будто чуть загорелые, с короткими ногтями и мелкими рубцами ожогов, очертили диаметр.
— Был не прав, вспылил. Готов загладить, искупить — всё!
Голос Зимина надрывно звенел, как будто он сдерживался из последних сил. Варя поковырялась в неаппетитно бледном завтраке и вздохнула:
— Прощаю. Всё равно уже сказал.
— Вообще-то, любить не стыдно! — рядом приземлилась Машка, бухнув рожками с гуляшом.
— И ты туда же? — Варя болезненно поморщилась, ощущая, как настроение падает ниже плинтуса. — Что-то вы с Витей взасос не целуетесь при директоре.
Мало того, что её прилюдно обсмеяли, завтрак был не самым вкусным, так ещё подруга умудрилась где-то добыть еду повкуснее и вздумала поучать относительно чувств. Машка поперхнулась, а Виктор хищно улыбнулся.
— Ты чего? — нахмурилась подруга, поправляя очки. — Нормально всё ж было…
Варя невнятно отворчалась и продолжила мрачно жевать холодный завтрак. Какое-то время они втроём сидели молча. Виктор игрался со стеклом бокала, Варя сверлила всех вокруг ненавидяще-невидящим взглядом, Машка беспечно жевала тёплый ароматный гуляш, бахвалясь своим умением убеждать. Фил, разумеется, курил, а телефон в кармане молчал: Илья начисто игнорировал её сообщение.
Варя пригубила чай и скривилась. Разумеется, он был пересладким.
— Не переживай, Варь, — вздохнула вдруг Машка. — Всё же нормально.
— Серьёзно? Мне? Не переживать? Да вы… Да я… Да Ольга Николаевна!
Варя задохнулась от смущения и возмущения, а Виктор нагло хохотнул над ухом:
— Серьёзно? Ты из-за этого грузишься? Да за вашей Санта-Барбарой мы с дискача прошлогоднего следим.
Добавить комментарий