Варя нахмурилась. Машка пояснила:
— Там между вами с Филом такие искры летали. Вы не просто отплясывали, вы прям друг для друга отплясывали.
— Не говори ерунды, — закатила глаза Варя и поспешила доесть сосиску, которая вдруг показалась невероятно вкусной.
— Ну ерунда не ерунда, а Миха с Игорёшей поспорили на косарь, сойдётесь вы до конца учёбы или нет, — пожал плечами Виктор и толкнул пустой стакан в сторону.
Он со звоном проскользил по столу и остановился в руках Алисы. Она недовольно поджала пухлые губы, Виктор неопределённо взмахнул рукой и шепнул Варе:
— А они с Верой, кстати, на англе на вас расклады делали. Гадали в смысле.
Варя закатила глаза.
— О боже…
Она и не думала, что кому-то в классе может быть настолько интересна чужая, ещё не состоявшая история жизни, а, оказывается, для одноклассников они были кем-то вроде героев реалити-шоу или ситкома. Значит, произошедшей с Тёмой для них тоже не больше, чем повод для трёх с лишним тысяч сообщений в конфе, пусть они и учились вместе без малого одиннадцать лет. Варя сердито распилила вторую сосиску пополам.
Такое ощущение, что делать хоть что-то пыталась только она: разговаривать с полицией, с Тёмой, с Ильёй! От того, что Фил был рядом, было, конечно, легче, но ненамного: он стоял за ней, как телохранители авторитетов из фильмов, внушительный, вспыльчивый, готовый решать проблемы кулаками, а не разрабатывать стратегии решения. Хотя, может быть, у него и были мысли — в конце концов, Варя не спрашивала. Сама вцепилась в ниточку с Ильёй.
— А я знаю, где ошиблись полицейские! — внезапно выпалила Маша и с нескрываемым торжеством глянула на ребят.
Виктор посмотрел на неё безразлично: даже его судьба Артёма его совершенно не волновала. Варя кивнула. Маша пустилась в долгие хвастливые рассуждения о том, как она вчера засела изучать обществознание (Виктор рядом фыркнул), как это оказалось интересно и увлекательно, когда по-настоящему актуальные темы находятся в том, что проходишь в школе. Варя монотонно кивала, по одной накалывая рожки на вилку.
— Понятые не те! — наконец выпалила Маша. — Ты сказала, что были учительницы…
Варя кивнула:
— Ага. Физичка и завучиха эта… Которая Тёмку всё время тягает туда-сюда.
— Во-от, а присутствовать при обыске человека имеет право только человек того же пола.
— Не позорь мою стриженую голову! — как вилкой по стеклу, взвыл Виктор. — И это говорит гордость школы, золотая медалистка, Зеленкова Мария Тимофеевна! Чушня.
— Ты чего такой токсичный, Виктор? — Машка едва поморщилась, но по мрачному взгляду и чуть ссутулившимся плечам было понятно: Виктор больно щёлкнул её по самолюбию. — Лерка тебе мозг выносит, а ты — окружающим.
— Не трогай сестру, а… — устало выдохнул Зимин, поднимаясь из-за стола. — Просто сказать хотел, что ты ошиблась.
— Это можно сделать нормально, а не как самолюбивый болван.
— Значит, я правда самолюбивый болван, а вы наивные дурочки, которые считают, что в состоянии решить проблемы с полицией по щелчку пальца. Понятые не должны быть одного пола, когда происходит досмотр личных вещей. Артём не ангел, чтобы быть всегда ни при чём. И я не токсичный — я адекватный.
— Всё сказал? — скучающе приподняла бровь Маша.
Между ними — не здесь, а за пределами столовой, за пределами школы, — что-то взорвалось и теперь трещало по швам, привлекая внимание одноклассников, затягивая их в мрачную воронку, от которой напряжение иголками проскакивало по мышцам. Варя решительно поднялась. Её пластиковая табуретка, как по волшебству, исчезла, а за столом восьмиклассников стало на одного человека больше.
— Так! Мне надо ещё физику доделать. Виктор, спасибо. Я пошла.
До конца перемены оставалось ещё минут десять. По школе туда-сюда, вверх-вниз, из кабинета в кабинет стучали туфли и ботинки, глухо орали в рекреациях пятиклашки, начисто игнорируя дежурный класс, помеченный красными нарукавными повязками.
— Варвара Олеговна, — Машка нагнала её в узеньком коридоре на втором этаже. — Не дело подругу оставлять.
— Не в моей привычке влезать в чужие дела, — пожала плечами Варя и сощурилась в попытке разобрать на фотографии формулы, нацарапанные врачебным почерком Виктора.
— Да ну, — хмыкнула Маша и беззлобно поддела её плечом. — Кто вчера подглядывал в замочную скважину? Ладно-ладно. Ну я хотя бы попыталась, в отличие от некоторых.
Варя подняла глаза на Машу. Очевидно, её взгляд был настолько убийственно-мрачным, что подруга торопливо поправилась:
— Я про мою истеричку. У него там ранний кризис среднего возраста. В час ночи как давай строчить! Про Лерку про свою.
— А чего она? — спросила Варя на автомате.
На Леру, как и на жизнь Зиминых, в общем-то, ей было абсолютно всё равно. До тех пор, пока она не портила жизнь Артёму, могла существовать где-то на периферии Вариного круга общения.
— Да что-то возомнила себя не то женой Артёма, не то что. Судя по словам Виктора.
— Да ладно! — высоко подняла брови Варя.
— Ну! Спрашивает, с кем там Артём чаще всего общается. Куда Фил ходит, куда ты ходишь. А он-то это откуда знает?
— Он сказал ей, что с Артёмом?
Маша неопределённо пожала плечами:
— Вряд ли… Он не знал, как от неё отвязаться.
— Ясно… — протянула Варя, разочарованно пряча телефон в карман: похоже, придётся царапать формулы так же криво и непонятно, как Виктор, чтобы физичка засчитала домашнее задание выполненным. — А ты-то чего не спишь в час ночи?
— Ты что! В ролках самая жизнь начинается!
Глаза подруги вспыхнули опасным азартом, и Машка пустилась в рассказы о том, кого вчера в ролке убили и как её героиня попала в ловушку к маньяку. В их ролевой было уже столько сессий, забегов, сюжетов, ситуаций — Варя не до конца разобралась ещё в этой терминологии, — что все персонажи в воображении смешались и спутались. Приходилось кивать невпопад и удивляться, не до конца понимая, чему именно. Пытаясь подавить накатившую вдруг зевоту, Варя сосредоточенно почесала бровь и нахмурилась.
Они завернули к лестнице на третий этаж, но влиться в поток хохочущих пятиклассников, распихивающих и старшеклассников, и друг друга, и галдящих семиклассниц огромными рюкзаками Варя не успела: Фил перехватил её за локоть.
Дыхнуло морозной улицей, горечью сигарет с вишнёвой терпкостью, мятной жвачкой и приторной сладостью жареных пирожков из хлебного киоска за воротами школы. Варя притормозила, пропуская играющую в догонялки малышню. Машку унесло вперёд.
— Как дела? Что я пропустил?
Добавить комментарий