— Потрясающе! — скрестил руки на груди Джокер. — А почему бы адмиралу самому не слетать за ней? Я подозреваю, она там отнюдь не с дружеским визитом.
— Оставь свои шуточки!
— Ладно, хорошо, ладно, — он поднял ладони в капитулирующем жесте и нервно поправил козырёк кепки: — Серьёзно, зачем тебе это надо?
Лея беспомощно обернулась на военные жетоны.
— Я офицер Альянса.
Это было самое простое объяснение, какое она могла найти. Джокер подпрыгнул на месте.
— Уже нет! Альянс нас кинул, Шепард, если ты забыла. Тебя, меня, «Нормандию» — списал со счетов, даже нападение не стал расследовать. Бросил мне кость в виде пенсионных пособий! Тебя… — Джокер замер на возмущённом раскатистом вдохе, надвинул кепку на глаза и злобно рыкнул вполголоса: — Им наплевать на всё, что происходит вокруг: на Коллекционеров, на «Цербер» — а мы ведь шастали у них прям под носом. На беспредел, который они сами творят. Альянс не видит дальше собственного носа. Но ты же не такая…
— Джокер, прекрати. Ты ведь тоже офицер.
— Я — гражданский. И могу говорить всё, что захочу.
В каюте вдруг стало жарко — не то СУЗИ решила подогреть ситуацию, не то просто слова Джокера резали по больному, так что хотелось ответить гулким биотическим взрывом. Лея вскочила, трясущимися руками стянула толстовку, швырнула её на кровать и, одёрнув мятую футболку, почти вплотную подступила к Джокеру.
— Ты бэ-эс2! — выбила она по слогам. — Ты давал присягу.
— А они срать на неё хотели, Шепард, очнись! И на тебя, и на меня — и на всех, кто служит! — вскинулся Джокер и изобразил в воздухе кавычки: — Система своих не бросает. Большей херни я не слышал. Альянс бросил нас, Лея: тебя, меня, «Нормандию».
Они схлестнулись взглядами. По ощущениям — одинаково прямыми, твёрдыми. Ладони вспотели — с такой силой Лея вдавила их в стол.
Джокер кончиками пальцев царапал кожаную обивку, Лея покусывала губу, старательно подбирая слова, чтобы убедить его поверить, что Альянсу действительно нужна её помощь. Не находила. Все фразы, тщательно подобранные до этого, вдребезги рассыпались об один-единственный аргумент: пока «Цербер», пускай и не без шкурного интереса, расследовал исчезновения людей в колониях и восстанавливал Шепард, Альянс даже не задался вопросом, что же произошло в безвоздушном пространстве над Алкерой.
В этом противостоянии Джокер победил: прикусив губу до боли, Лея опустилась на рабочее кресло. А Джокер одновременно с ней спрятал глаза в тени козырька кепки.
— Ты повторяешься, — тихо упрекнула его Лея, не поднимая глаз.
— Да, — так же тихо отозвался он. — И продолжу, пока ты не услышишь.
— Я всё понимаю, Джефф. Но так надо.
— Он не имеет права тебе ничего приказать, ты же знаешь?
— Это была просьба.
— Просьбе можно отказать.
— Нет, — Лея криво усмехнулась, заправила за ухо вывалившуюся из пучка прядь, — этой — нельзя.
— Да почему?
Причин, на самом деле, было две. Первую едва ли стоило озвучивать Джокеру. Не только (да и не столько) потому что она была глубоко личной, тесно связанной с жетонами, на которые Лея подолгу глядела каждый раз, когда ложилась в постель, и которых едва касалась подушечками пальцев, где-то в глубине души опасаясь, что они испарятся, осыплются пеплом сгоревшей «Нормандии» или ледяной крошкой Алкеры. Но потому что история о том, как Лея Шепард лелеет слабую надежду восстановиться в ВКС Альянса после двух лет смерти комы и почти годовой работы на «Цербер», даже ей самой казалась забавно-наивной.
Конечно, она восстала из снега и пепла.
Конечно, она восстановилась в звании СПЕКТРа.
Конечно, она выполняла мелкие поручения адмирала Хакетта и сливала через Андерсона информацию о нычках «Цербера», когда могла.
Конечно, она могла назваться «внедрённым агентом» и заявить, что действовала по указанию руководства.
Конечно, она предоставила полную информацию о Базе Коллекционеров и о том, что стало с пропавшими в колониях людьми.
Вот только достаточно ли было этого, чтобы убедить совет адмиралов Альянса, что она всё ещё офицер…
Лея помотала головой и сползла со стула. Из жара опять бросило в колючий холод, короткой судорогой свело пальцы ног. Лея медленными широкими шагами отмерила расстояние от стола до шкафа и обратно, ногтями поглаживая ещё зудящий свежий рубец на плече.
Вторая причина набила оскомину ещё с 2183 года и теперь царапала горло до Заидовской хрипотцы.
Собравшись с силами, Лея по-турецки уселась на край кровати и наконец просипела обречённо:
— Всё дело в Жнецах.
Она ожидала чего угодно: язвительного комментария, ехидного кивка, небрежного фырканья и даже утомлённого стона — но никак не того, что Джокер снова подтянет к себе датапад и с молчаливой сосредоточенностью подастся вперёд настолько, насколько вообще мог бы. Лея повела бровью:
— Как только мы оказались в безопасности, я наладила шифрование канала и продублировала данные о Базе Коллекционеров, которые мы передали Призраку, адмиралу Хакетту и Андерсону.
Джокер вполголоса буркнул что-то о том, что и тут Альянс оседлал её хрупкие плечи, но скорее ради приличия. Как будто внутренне был согласен с тем, что данные Альянсу были нужны не меньше — а то и больше! — чем Призраку.
— Он связался со мной буквально в течение часа. Адмирал Хакетт, в смысле. Поблагодарил, сказал, что это очень своевременная информация. Он уже звонил мне прежде, просил заняться розыском этой его приятельницы. Говорил, что она работает над каким-то архиважным, архизначимым проектом, о котором ни в коем разе не должны узнать батарианцы. У нас и без того было слишком много дел, так что… — она многозначительно дёрнула плечом. — Сейчас же его разведчики узнали, где её содержат. Её нужно вытащить. Потому что без ведущего исследователя проект не может быть продолжен. Но вступать в открытый конфликт опасно, особенно учитывая важность этого проекта. Этот проект, — Лея нервно коснулась горла, — этот проект… В общем, может оказаться так, что наш самоубийственный прыжок в глубокий космос ничем и не поможет. Просто не успеет.
— То есть ты хочешь сказать…
— Жнецы ближе, чем кажется. Так сказал мне адмирал Хакетт, а ему — доктор Кенсон. И я вспомнила… Разве не об этом мне кричали в спину Коллекционеры? Таким же гулким голосом, как Властелин, говорили что-то вроде: это ничего не меняет.
— Не знаю, — Джокер неровно улыбнулся, почесав щетину, — я целился им в глаза…
Лея нервно хихикнула и прикусила мизинец. Они сидели в тишине, периодически поглядывая друг на друга, как школьники на контрольных выискивают среди одноклассников тех, кто знает верное решение: с какой-то дурацкой и бесполезной надеждой.
Добавить комментарий