И только когда двери раскрылись, выпуская его на слишком шумную, слишком оживлённую палубу, Лея полностью расстегнула молнию и обессиленно осела на край койки. Зрение замутнилось от навернувшихся жгучих слёз, но кто-то, непозволительно беспечно отмахнувшись от доктора Чаквас, прошмыгнул мимо адмирала в медотсек. Пришлось поспешно стереть слёзы и поднять голову.
— Раньше не видел адмирала флота вживую, — по-дурацки усмехнулся вместо приветствия Джокер и, поправив кепку, обернулся на закрытую дверь, — надо же: а ведь выглядит совсем как обычный человек. А ты?
— А я как оживший труп, — глухо прохрипела Лея и опустила голову.
Джокер ничего не ответил. Видимо, где-то в глубине души был согласен. Лея неловко поёрзала на месте, борясь с желанием спрятаться в толстовке и жаром. Сунула датапад с рапортом под подушку, сама пересела поближе к ней и неуклюже, левой рукой, движения которой не причиняли тупой боли, расправила складки простыни.
Джокер её суету понял правильно. Он сел рядом и, кинув на неё виновато-внимательный взгляд из-под кепки, тихо пояснил:
— Я про адмирала Хакетта.
— А. Видела. Однажды, — Лея поджала губы и отвернулась. — В прошлой жизни.
Стена выглядела не то чтобы привлекательно (она успела изучить все мельчайшие царапинки за те два дня, что провела в сознании), просто на Джокера смотреть не хотелось. Не потому что он обеспокоенно осматривал её, наверняка, перебирая в уме все возможные слова, а потому что был тысячу раз прав.
Маленькая миссия по тихому извлечению старой приятельницы адмирала из батарианской тюрьмы едва не обернулась катастрофой для мира (но стала концом для Бахака и для неё). А Альянс от неё легко отказался.
— Что сказал адмирал? Зачем он приходил?
— Сказал, что даст мне медаль, — криво хмыкнула Лея и аккуратно коснулась левого бока; кажется, переставало действовать обезбаливающее, — когда станет входить в совет адмиралов. А пока восстановит меня в звании, чтобы меня можно было отправить на гаупвахту, а не в межгалактическую тюрьму. Вроде той, откуда я вытащила Джек. Я же теперь почти как она.
Лея прикусила губу и даже не поморщилась, вгрызаясь в ранку. Где-то под грудью болело сильней — и вовсе не заживающая в лёгком дыра.
— Ты не Джек, — после долгого, по ощущениям, молчания (так что кровь уже заструилась по подбородку, и Лее пришлось её торопливо отереть) выдохнул Джокер. — Ты не преступница.
— Скажи это батарианцам.
— Этим ублюдкам?..
— Да. Им.
Лея порывисто обернулась и вздрогнула. Взгляд Джокера не был жалостливым или сочувствующим, не был изучающим или укоряющим — он был спокойным и мягким. Удивительно правильным. Вот только Лея не знала, что с таким делать. Хотела лишь спрятаться. Скрыть эти шрамы и швы, эти тёмные пятна, усеявшие низ живота и рёбра, этот дурацкий жар, проступающий на щеках и шее, этот желтоватый отцветающий на виске синяк.
Лея накинула капюшон.
— Как скажешь, капитан. Выйду в эфир и скажу: батарианские ублюдки, оставьте Шепард в покое и не играйтесь с артефактами Жнецов. — Джокер растерянно потёр затылок и уныло уточнил: — Не смешно, да?
Лея качнула головой.
— Ну хочешь, буду молчать, Шепард. Или уйду, если скажешь. Я просто не мог не прийти! Просто…
— Не уходи, — перебила его Лея; накрыла его руку своей.
Они молчали, глядя прямо перед собой. Лея кончиками пальцев обводила непривычно гладкие чуть прохладные костяшки, Джокер ёжился от мурашек и прихватывал её за мизинец большим пальцем.
— Значит, ты теперь коммандер Шепард? Опять? — полюбопытствовал он вполголоса, когда Лея не стала сразу выдёргивать мизинец из его хватки.
— Я же говорила, что офицер Альянса. Но пока ещё ничего не подписано, так что можешь звать меня просто капитаном, — она опустила голову и пробормотала. — Хотя бы это звание поношу ещё несколько месяцев.
Джокер притворился, что ничего не услышал.
— Я надеюсь, под суд нас отдадут нескоро?
— Нас? — глухо переспросила Лея. — Меня. Ни о каких «вас» речи не шло. Я нажала кнопку.
— А я помогал.
— Джокер!
Лея спрятала руки в карманы и закашлялась, проглатывая стоны. Джокер примирительно поднял ладони.
— Как скажешь. Тогда что будем делать, капитан?
Лея наморщилась, мотнула головой и переспросила. Джокер повторил вопрос:
— Что дальше, Шепард?
Вцепившись в край койки до тупой боли в подбитых костяшках, Лея отчуждённо уставилась прямо перед собой.
Не знала.
Добавить комментарий