Алика собиралась в раздевалке домой трясущимися руками. Растерев ладонями разгорячённое, повлажневшее лицо и заправив за уши непослушные пряди, она нагнулась застегнуть сапоги, но пальцы вдруг свело судорогой. Алика рухнула на лавку и в изнеможении ткнулась макушкой в прутья раздевалки-клетки.
— Ты домой? — над самым ухом разлился голос Ильи. — Я тоже.
— Я рада, — прохрипела Алика, сжимая дрожащие руки в кулаки: не хватало ещё, чтобы кто-то заметил её трясучку.
— Я и не знал, что ты такая…
— Какая? — Алика задрала голову и столкнулась с взглядом Ильи.
Тело прострелило тёплой искоркой, и тремор исчез в мгновение. Только сердце продолжило часто-часто биться о грудную клетку. Илья глядел на неё с теплотой и небрежной улыбкой — Алика не могла вспомнить, чтобы на неё так смотрел кто-то ещё. Жар под кожей поглотил холодную злобу. Мир куда-то поплыл, и Алика накрыла лоб ладонью, прикрыв глаза. Лоб был холодный, но ощущение лихорадки никуда не исчезло.
— Дерзкая, — усмехнулся Илья. — И чего она на тебя взъелась?
— У меня ж родители развелись, — горечью на языке разлились эти слова, а в глазах защипало; Алика зажмурилась и тихо-тихо выдохнула: — Неделю назад. А это не вписывается в её миропредставление. Да и вообще… Я умная слишком!
— Ох…
Илья замолк — угадал тайные желания Алики. Ей не нужны были сочувствующие выдохи, вздохи поддержки, приободрения или вопросы — от них становилось ещё противнее, и потихоньку теряющие краски воспоминания вдруг становились невероятно резкими и контрастными. Как пару минут назад, когда Светлана Михайловна коснулась темы неполных семей.
— Я не понимаю, как она тут работает, — Илья встал на круглые витки в решётке раздевалке и начал мерно покачиваться на ней взад-вперёд, так что зашуршали и закачались спортивные мешки, продетые через прутья. — Матери говорили, что это элитная школа. Почти самая лучшая в городе, а тут такое эхо СССР.
— Это не всегда плохо, — парировала Алика. — Но в данном конкретном случае — отстой.
Илья угукнул. Алика сидела, прикрыв ладонью лоб и закрыв глаза, а он раскачивал прутья раздевалки, пока один из пакетов не шлёпнулся на пол. Муромцев тут же соскочил с решётки, как будто и ни при чём вовсе. Алика большим пальцем промокнула уголки глаз и обернулась на Илью. Он всё ещё стоял у решётки, заложив руки за спину, как часовой.
— Это, — качнулся он на пятках, — давай вместе домой пойдём? Раз уж мы сбегаем.
Алика задумчиво потёрла переносицу: обычно она бы отмахнулась без раздумий, ведь идти было десять минут, но сейчас язык не поворачивался отказаться. Алика беспечно пожала плечами:
— Ну пошли.
В квартиру идти не хотелось. Алика ступала по асфальту, осторожно перемахивая через лужи; Илья шёл бодро, тоже стараясь не испачкать замшевые ботинки в грязном снегу, и изредка поворачивался спиной вперёд, пристально вглядываясь в лицо Алики. «Интересно, я слишком плохо выгляжу? По лицу видно всё, не?» — она засунула руки в карманы тонкой куртки и огляделась по сторонам.
Этой дорогой она шла почти последний раз. Трёхкомнатную квартиру нужно было разменивать на две: однокомнатную — отцу, и двухкомнатную им с мамой. Они уже съездили посмотреть несколько вариантов, но ни одну комнату Алика не смогла назвать своей. Некоторые квартиры находились далековато от школы, некоторые казались слишком тёмными, некоторые — слишком маленькими и старыми. Какие-то продавцы не нравились маме (а в продажах она понимала!).
— Чего грустишь? — приподнял брови Илья. — Из-за сегодняшнего?
— Да ну, — передёрнула плечами Алика и мотнула головой. — Уже завтра об этом не вспомнит никто.
— Ну не скажи… Я думаю, они такую идею не упустят!
— Но ты же теперь не один.
— Ну да, — протянул Илья, с улыбкой притормаживая. — Ты.
— Нашёл тоже, — фыркнула Алика. — Я не про себя. Я видела, ты около Сержа пару дней назад тёрся. Всё в порядке?
Илья с рассеянной улыбкой отмахнулся. Алика не стала расспрашивать больше: всё равно в школе тайны не хранятся долго, и все секреты, рано или поздно, выходят на поверхность. А секреты Ильи Алика точно узнает в первую очередь.
Осторожно по поребрику Алика обошла очередную лужу, чуть подёрнутую льдом, и запрокинула голову. Небо сияло лазурью, как в стихотворениях её любимого Лермонтова, но дышалось почему-то тяжело.
— Да что с тобой не так? — поморщился Илья. — Алика, м?
Алика раздражённо нахмурилась:
— Я же сказала: родители развелись. Этого мало?
— Ну, это ведь не всегда плохо. Мои родаки развелись, когда мне девять было. Мать отца выгнала из семьи, и всё. Я, как бы, безотцовщина. Но, честно говоря, я не много потерял. Меня больше никто не шпыняет, подзатыльниками не одаряет, домашку в двенадцать ночи не проверяет. Сво-бо-да. Да ты и сама… Видела.
— А ещё мы переезжаем, — наконец выдохнула Алика, останавливаясь у подъезда. — День рождения, наверное, буду встречать уже в новой квартире. А тут. Тут же всё: моё детство, школа в паре шагов!
— Подумаешь, — усмехнулся Илья. — Будешь на автобусе кататься — так многие делают. Или пешком ходить. Город маленький. Его за пару часов обойти можно.
— Ходить не люблю, — буркнула Алика. — Ладно, пока. Ещё квартиру смотреть нам.
— Пригласишь на новоселье? — краем губ улыбнулся Илья. — Или на днюху?
— Посмотрим, — тепло усмехнулась Алика и открыла подъездную дверь.
Илья помахал ей ладонью, она пошевелила кончиками пальцев в ответ.
Добавить комментарий