Тяжело скатившись с края кровати, Илья беззвучно бухнулся на холодный пол, уселся и с трудом подавил желание с протяжным стоном закутаться в клетчатый плюшевый плед. Во-первых, потому что тот был придавлен двумя тушками одноклассников, вповалку дрыхнущими на двуспальной кровати. А во-вторых, именно потому что по всем комнатам дома отсыпался после шумного выпускного уже не-одиннадцатый «А».
Помассировав переносицу в безнадёжной попытке избавиться от лёгкого звона в голове, Илья осторожно поднялся и вытащил из-под головы Никича свою чёрную футболку, которую, кажется, проиграл ему не то в дурака, не то в преферанс уже под конец вечера. «Зная Никича — в дурака!» — мрачно поджал губы Илья и придирчиво осмотрел футболку. Она была изрядно помята, но в остальном — ни пятен, ни крошек, ни даже запаха крепкого одеколона Никича — вполне носибельна. Аккуратно перешагнув через батарею бутылок из зелёного стекла и стараясь не наткнуться на помятые жестяные банки, Илья вышел из комнаты.
Сквозь неплотно закрытые жалюзи гостиной второго этажа пробивался белёсый свет раннего утра. Секундная стрелка квадратных часов над комнатой, в которой остались досыпать Никич с Эльдаром, истерично дёргалась на ровном месте. Но судя по тому, что дом почти не дышал, время было не больше восьми. Может быть, половина девятого. Илья снова проглотил стон: ему казалось, он даже не уснул — отрубился после очередной философской мысли Эльдара — только пару часов назад. Однако ложиться досыпать было уже поздно. Да и негде: в гостиной второго этажа даже на надувном матрасе под мохнатым пледом, которым мама обычно перекрывала кофейные пятна на белом диване, в обнимку ютились Иринка, Аннушка и Катюха. Диван пустовал. «Женская солидарность, гляньте!» — фыркнул Илья и на цыпочках пересёк гостиную. Дверь комнаты, куда ещё часов в десять поднялись Дашка с Антохой, была ожидаемо заперта; Илья скрипнул зубами. «Ох уж эти отношения на всю жизнь в пятнадцать лет…» — взъерошив помятые, влажные после сна в душной комнате волосы, прошлёпал к лестнице.
Мимоходом стянул с перил светло-серые брюки карго (вроде бы даже собственные) и на ходу оделся, хотя и сомневался, что кто-нибудь будет его разглядывать.
В просторной ванной жалюзи были опущены, потому умываться приходилось в полумраке; за спиной периодически шелестела шторка. В первый раз Илья подпрыгнул на месте, едва не стукнувшись затылком о подзеркальную полку с уходовыми средствами, в остальные — снисходительно выдыхал и сплёвывал зубную пасту вперемешку с безысходностью. Привычку Гарика засыпать после тусовок в ванне он всей душой ненавидел. Не только потому что Гарик занимал такую нужную для всех комнату, но и потому что его невозможно было добудиться.
Илья умылся, пятерней причесал запутавшиеся кудри и решительно отдёрнул шторку. В ванне в позе эмбриона дрых Гарик, весь вечер соревновавшийся с Аннушкой в знании песен Меладзе; рука сама потянулась к душевой лейке. Идея включить ледяную воду на полную и обдать его, чтобы не спал, где попало, казалась соблазнительной. Но за этим непременно последуют трёхэтажная брань, суета, топот по всему дому и вопли «где моя расчёска!», «я вызываю таксу, кто со мной», «я первая в туалет!», «спасите убивают». А гудящая голова, пересохшее горло и почему-то ноющие мышцы требовали ещё хотя бы полчаса тишины.
И стакан холодной воды.
— Живи пока, — хрипло буркнул он и вышел из ванной.
На кухне и в гостиной первого этажа, как обычно, всё было завалено рюкзаками, оплетено проводами, телефонами и фотиками на подзарядке, заставлено пустыми коробками и бутылками. Разве что пахло не едой — вполне себе летом: кто-то с вечера открыл дверь из гостиной на веранду, и по полу стелился холодный утренний ветерок. Маленький телевизор на кухне, видимо, с ночи продолжал показывать какой-то музыкальный канал: экран вспыхивал то ядерно-розовым, то неоново-синим, то белым. Чтобы не слышать даже отголосков недомузыки-недошума, Илья выдернул телевизор из розетки и сполоснул стакан из-под сока. Плеснул воды из графина со встроенным фильтром, всегда стоящего тут же.
— Доброе утро, — едва различимое, не столько дружелюбное, сколько вежливо-насмешливое приветствие в безмолвии пост-тусовочного утра прозвучало громко.
От неожиданности Илья поперхнулся. За спиной едко хихикнули. Илья только дёрнул плечом. Залпом он допил воду, вытер ладонью губы, сполоснул стакан и только потом медленно обернулся, потому что вспомнил, кого на этот раз занесло на их вечеринку.
С углового дивана под широким панорамным окном ему приветственно помахала ладонью Алика и, отставив на стеклянный кофейный столик стакан апельсинового сока, перелистнула страницу какой-то книги.
— Ты уже проснулась? — откашлявшись, крикнул он и налил себе ещё воды.
Алика вскинула брови и сердитой кошкой зашипела, прижимая палец к губам. Илья нахмурился, бросил в стакан пару долек лимона с затерявшегося на столе блюдца и подошёл к ней. Она даже не попыталась скрыть неудовольствие, пока двигалась, чтобы Илья мог присесть хотя бы на ручку дивана, и одними бровями указала в угол дивана. В её ногах валялся Костик, всю ночь обнимавший унитаз под бдительным контролем Никича и Иришки, и с мучением на сплющенном лице прижимал к груди подушку. Илья раздражённо дёрнул щекой и, чтобы Алика не заметила этого, сделал несколько торопливых глотков.
Все знали, что Костик не умеет пить. Однако он из раза в раз пытался доказать обратное. И из раза в раз встречал разгар вечеринки над унитазом. Вчера так вообще превзошёл сам себя: просил Никича намешать ему похитрее, пытался философствовать о любви, выборе и власти и уверял Алику, укоризненно сверлившую его взглядом, что знает, что делает. А потом, выполоскавшись и бахнув сорбента, приполз спать к ней. Илья скривился и аккуратно поставил стакан на столик.
— А ты, значит, его сон караулишь? — прошипел Илья.
Алика вскинула брови и, бережно загнув уголок книги, с холодным осуждением посмотрела на него снизу вверх. Илья никогда не понимал, как она это делает: одним взглядом, неуловимым движением бровей его к месту приколачивает. Но это всегда работало. Вот и теперь он неуютно поёрзал и раздражённо развёл руками:
— Ну а что я не прав, что ли?
— А что мне, с вами спать? — в тон ему прошипела Алика.
— Ну… Нет. Наверное, — Илья почему-то зарделся, схватил стакан со столика и осушил его до дна.
Добавить комментарий