Ветер затих. Ветка скрипнула по стеклу. Софа растёрла ладошками щёки и завернула за угол. Громыхнула дверь ванной, и, прежде чем в кране зашумела вода, Илья услышал, как она кому-то позвонила и попросила подъехать через час.
Если бы Илья мог, тут же бы завалился спать, чтобы проснуться и думать, что прошедший день был не больше, чем дурным сном — кошмаром, привидевшемся в лихорадке. Но всё это — и распахнутые чемоданы, и горы вещей, и осколки под ногами, и рыжее пятно чая на полу — было реальным. Илья мягко спрыгнул с подоконника и присел, собирая осколки.
С одного из осколков на Илью смотрела утомлённая морда рыжего кота. Эту кружку подарила ему Софа на первый Новый год, который они праздновали вместе, обещая в следующий раз проявить креатив. «Следующего не будет», — отстранённо подумал Илья. Вдруг вспомнилось, что в избранных в приложении вечно закрывающегося ювелирного лежит золотая подвеска в форме солнца из «Рапунцель» — любимого мультфильма Софы.
Не будет «Рапунцель» унылым вечером, не будет завываний скрипки перед важными мероприятиями, не будет ворчаний на нестройно свистящий чайник. Не будет тёплых рук на торсе, не будет шершавых подушечек пальцев, щекочущих хожу, не будет длинных волос на свитерах, не будет влажных поцелуев в губы — не будет смеха, не будет тепла.
Осколок выскользнул из ладони, полоснув её поперёк острым углом. Кожа вспыхнула. По капле выступила кровь. Илья зашипел, пересыпал осколки в другую ладонь и, на цыпочках лавируя между горами вещей, выбросил их в мусорное ведро под раковиной. Включил воду, заменил губку и принялся мыть посуду.
Снова хлопнула дверь ванной. Софа пробормотала что-то (за потоком воды Илья не услышал, да уже и не был уверен, что хочет слышать) и принялась собирать чемоданы с двойным усердием.
Илья вымыл всю посуду, протёр раковину и теперь держал кровоточащую ладонь под ледяной водой; Софа, усевшись на чемодане, застёгивала его — и всё это со стороны выглядело так, будто бы она собиралась на благотворительный концерт по сёлам. «Только она не вернётся», — скривился Илья, выключил воду и раскрыл дверцу шкафчика с лекарствами.
Упаковка пластырей поселилась в аптечке тоже с появлением Софы: её мучительные попытки ходить на каблуках всегда заканчивались кровавыми мозолями. И каждый раз, помогая Софе приклеить пластырь, Илья невольно вспоминал Алику. Она на каблуках не ходила, а летала. Её шаги всегда были лёгкими, звенящими, без малейшего намёка на дискомфорт.
— Илья, давай помогу! — окликнула его Софа, заметив, как он пытается залепить порез на ладони.
— Не надо, — Илья отвернулся к окну. — Сам разберусь. Собирайся.
— Илья… — укоризненно протянула Софа, видимо, не собираясь сдаваться, но очень кстати зазвонил её телефон.
— Трубку лучше возьми. За тобой приехали.
Софа охнула и взяла телефон. По обрывкам разговора Илья понял, что за Софой приехала Кристина и прикусил щёку.
Софа поочерёдно вытолкала чемоданы в прихожую, зашуршала пуховиком. Кое-как залепив порез, Илья вышел к ней. Софа стояла перед зеркалом в двери, укутываясь белым шарфом, связанным бабушкой. Она всегда повязывала его на манер косынки, и кудри забавно выбивались и торчали в разные стороны, а Софа всё время злилась, фыркала и заправляла их. Но сейчас ей было всё равно. Кое-как обмотавшись шарфом, она распахнула дверь и принялась вытаскивать чемоданы на лестничную клетку.
— Давай помогу.
Илья шагнул навстречу Софе с протянутой рукой. Нахмурившись, она дёрнула чемодан на себя:
— Не надо. Крис с парнем помогут.
Илья отступил и, сложив руки под грудью, хмыкнул:
— Конечно, Крис с парнем… А я такой… Абьюзер.
— Вот сейчас и вправду ведёшь себя как абьюзер.
Софа выволокла на лестничную клетку последний чемодан, взяла с пуфика чехол со скрипкой и, навалившись на дверную ручку, усмехнулась:
— Не расстраивайся, Илья. Ты хороший человек. Но не для меня. Прощай.
Софа толкнула дверь ему навстречу и, подхватив чемодан за длинную ручку, поволокла его за собой. Эхом по подъезду разнёсся стук колёсиков по ступенькам — как покачивание поезда: туктук-туктук; туктук-туктук. Илья повернул замок и, шаркая, дошёл до подоконника.
Двор затих. Затянутый седым полумраком приближающейся зимы, он померк. Ворона вспорхнула с дерева и взлетела к туче, надрывно каркая. Небо почернело. Колёсики чемодана всё ещё грохотали вдалеке, отдаваясь в висках тупой болью.
Илья прошёл до кухонного окна, из которого можно было разглядеть парковку. Софа в розовом пуховичке повисла на Кристине, придерживающей дверь подъезда. В подъезд зашёл широкоплечий парень. «Физрук», — подумал Илья, но подглядывать в глазок не стал и отвернулся от окна. Незачем было таращиться туда: ещё Кристина заметит — и они обе посмеются над ним потом, в общежитии.
Добавить комментарий