Ава — одна из спецгруппы «Б», созданной Государством, если план «А» — альтруизм и помощь всем нуждающимся — не сработает. Её задача: следить за людьми. Ей подконтрольны восемьдесят восемь объектов, и стоит одному из них нарушить закон, Ава появится и воздаст по заслугам. Таких, как она, не понимают. Таких, как она, боятся.
Но Аве приходится не только жить в этой реальности, но и пытаться воспитать нового специалиста спецгруппы «Б» из чересчур яркой и эмоциональной стажёрки.
рассказ был написан на конкурс «Новая Фантастика 2025»,
не хватило одного балла для прохода в следующий тур
— И с вашего позволения, вернёмся к первому вопросу, профессор. Он по-прежнему волнует общественность. Бессмертные — это люди, или всё же талантливо замаскированные государством ИИ? Говорят, они вообще не способны испытывать эмоции.
— К сожалению, доподлинно это неизвестно даже мне. Могу сказать только, что человек — это единственное животное, которое причиняет боль себе подобным забавы ради.
Ава покачала головой и дёрнула уголком губы. Если бы он знал, не явился бы гостем на скандальное ток-шоу на самой популярной частоте, название которого Ава, как обычно, выкинула из памяти за ненадобностью, — его бы просто туда не пустили.
С самого образования спецгруппы «Б» в правительстве подобные провокационные диалоги периодически раздавались из всех обитаемых углов, из каждого утюга. Надо же — Ава тряхнула тяжёлыми волосами — она ещё помнила времена, когда эта фраза носила исключительно метафорический характер.
— Би, переключи! — прикрикнула она на пересекающую потолок желтоватую белку-голограмму.
Белка замерла в петле голубых диодов под потолком. Шевельнула бесплотным ухом, и её сердце — маленький металлический шарик со сложной программой, способной воплотить любую сложную голограмму, — мерно завибрировало.
— Вы хотите продолжить слушать радио или включить собственный плейлист?
— Включи плейлист «утро». И подсветку.
Щёлкнув рычажком кофемашины, Ава почти не глядя выбрала на сенсорной панели капучино на безлактозном молоке. Старенькая кофемашина — на новую с голосовым управлением Ава только ещё поглядывала в мутные, разукрашенные пёстрыми граффити витрины магазинчика, недавно расположившегося в здании напротив, — вздрогнула и задребезжала, с хрустом перемалывая зёрна. По кухонной зоне, по узкому подоконнику под выключенным окном, огибая мультиповара и мини-холодильник, зазмеился шоколадно-ореховый привкус рабочего утра. Белка шевельнула ухом и запульсировала ровными переливчатыми битами. В ритм музыке замерцали розовым, жёлтым, голубым диоды под потолком.
Удовлетворённая (всё идёт по графику), Ава скользнула в мастерскую. Лёгкий хлопок — и мягким белым светом засиял контур пробудившегося зеркала, зажглось созвездие круглых лампочек под потолком.
В планировке квартиры это, конечно, считается ванной, но когда-то казавшиеся незаменимыми батареи кремов и шампуней на металлической стойке, неширокой спиралью поднимавшейся к потолку в углу, давно потеснили масла и уходовые средства для имплантов, поэтому Ава назвала это мастерской.
В ванной люди пробуждают организм, отрезвляют сознание, а Ава здесь налаживает сложный, многоуровневый механизм, требующий многоступенчатого ухода для безукоризненной работы.
Первым делом Ава, как всегда, вогнала в трубку, проложенную вместо вен в левой руке, шприц с маслом: без этого она способна существовать лишь наполовину. Механическое сердце стукнуло раз, другой и забилось, как живое, пуская кровь под обтягивающей синтетические кости кожей. Капля за каплей в теле вновь затеплилась жизнь. Расслабились пальцы левой руки, во сне по старой (древней по меркам нынешнего времени) привычке сжимающие ортопедическую подушку.
Лиловый глаз, всевидящее око Государства, сверкнул на Аву из зеркала.
Ходили сплетни, чем больше на совести Бессмертного наказанных, тем алее радужка. Ава каждый день вглядывалась в своё отражение, но изменений не находила.
Подмигнув себе голубым глазом — искусственным, конечно, но от прежнего не отличишь, — Ава не глядя взяла зубную щётку. Она, как всегда, стояла в стакане слева, а зубная паста, неизменно клубнично-мятного вкуса, — за краном.
Говорили, что Бессмертным слишком легко живётся, что им не понять трудностей выживания и рутину обычных людей. Аву приучили ухаживать за имплантами: щедрость обновления организма предоставлялась раз в четверть века (столько же длился стандартный контракт).
Скривившись, Ава сплюнула и смахнула пену с губ. Сенсорный кран шумел, кружили в чёрной раковине потоки мутноватой воды. Серебристые вкрапления в чёрный кафель казались похожими на то, каким должно быть ночное небо, едва различимое за пурпурно-дымной завесой городского выхлопа.
Ава поморщилась и скомандовала Би — в конце концов, это универсальная система управления домом, а не просто голосовой помощник по переключению плейлиста — запустить отпаривание рабочего костюма.
Музыка зазвучала у капсулы с формой — аккурат напротив мастерской. Удовлетворённо кивнув, Ава выдвинула средний ящичек справа. В нём бряцнули металлические заколки. Ава выбрала обычную, гладкую, с тремя параллельными лиловыми неоновыми полосами, и подхватила волосы на макушке. С клацаньем сомкнулись магниты на заколке, захватывая волосы в тугой хвост, обнажились чёрные микропорты — жабры нового времени. Они лестнились вдоль затылочных нервов, давно заменённых на искусственные, обеспечивая быстрый доступ информации к самому сознанию по проводам, чипам, флэш-картам.
Ава с невесомой улыбкой коснулась пока холодного пластика портов.
Их можно увидеть практически у всех — их вживляют едва ли не с рождения — в среднем от двух до шести, но Аве нужно было восемь. Подростки обычно стесняются, отпускают длинные волосы, прячут порты, как прятали, наверное, в Средние Века чумные язвы, да и взрослые нередко стараются их скрыть воротниками, волосами, шарфами. За чёрными длинными волосами их тоже практически не видно, поэтому Ава всегда собирает волосы в высокий хвост на макушке.
Захлопнув ящичек с заколками, Ава выдвинула верхний ящик и неохотно скосила глаза. В пальцах пересыпались бытовые чипы — с аффирмациями на день, с блокированием прокрастинации, с программой работы над проектом, с активацией сосредоточения, с медитациями — и Ава искала подходящий. Повертела в пальцах чип, на котором записан продуктивный рабочий день с активной аналитикой, но в полумиллиметре от микропорта опомнилась.
Стажёрка.
Ава не зафиксировала её имя — если она присоединится к ним, оно всё равно утратит значимость— и была бы не прочь позабыть про неё саму: неуёмное любопытство Стажёрки, перемежавшееся с желанием действовать, портило всю уравновешенность и закономерность рутины будней. Чем дольше они взаимодействовали, тем больше Ава уверялась: Стажёрке здесь не место.
Ава не помнила, какой она пришла стажироваться, но была уверена, что вела себя по-другому.
Ава подцепила чип, запрограммированный на терпеливое наставничество, подкинула на ладони — и вернула к остальным. Всё равно он ещё ни разу не помог.
Ава вышла из мастерской, оставив вытяжку включённой: чтобы не скапливалась лишняя влага и ржавчина не расплывалась пятнами по углам и стенам. Отсек отпаривателя был уже открыт, но чёрная форма с серебристой буквой «Б» в сердце паутины ещё дымилась. Ава с удовольствием, как и каждый день, облачилась в плотно прилегающий к телу костюм с пуленепробиваемым покрытием, сверху надела форменную длинную юбку с запахом. Швы у неё мерцали пурпуром. Вокруг пояса застегнула кобуру для двух пистолетов. Из домашнего сейфа Ава достала патронташ с транквилизаторами и маленький (на вид его пренебрежительно назовут дамским, но одна пуля из него роняет громилу в паралич) пистолет. Боевой ждал на службе.
Ава крутанулась в полный рост перед зеркалом рядом с дверью и усмехнулась.
Она себе нравилась.
Оставалось подчеркнуть губы кроваво-бордовой помадой, начертить стрелки, острые, как ножи, — и Ава из спецгруппы «Б» будет готова к работе.
Но прежде следует выпить кофе. С огромной пушистой шапкой пенки, разумеется.