Кто сказал, что герои ничего не боятся? У Леи Шепард перед глазами проносится если не вся жизнь, то последние несколько часов точно, когда разъярённый кроган тычет ей в лоб дулом дробовика.

Вермайр, 2183

Лея Шепард никогда не смотрела прямо в черноту ствола вражеского дробовика, способного в любой момент разорваться неотвратимо смертоносным зарядом, никогда не чувствовала запах раскалённого металла у самого носа. Прежде.

Лея Шепард — не из пехоты Альянса; она не солдат, не штурмовик — страж. Её забота не бой — оборона. Лея обязалась защищать всех, кто на её стороне, а для этого совсем не обязательно ввязываться в ближний бой: ей хватает слабых биотических импульсов и навыков инженерного спецкурса.

Поэтому сейчас Лея Шепард смотрит в ствол пистолета, который сжимает Рекс, и что делать — не знает, только рефлекторно выхватывает свой. Пытается обороняться — по привычке.

Мгновение назад она негодовала: как может от одной фразы вдруг расплыться граница между другом и врагом! А Рекс одним небрежным (и ведь совершенно обыденным для кроганов) движением переступает эту черту. Он больше не союзник — понимает Лея, покрепче сжимая рукоятку, но пока его дробовик не выстрелит — и не враг.

Лучше бы не выстрелил.

Рекс не двигается, не говорит — ждёт от неё ответа. Не то лозунга, не то обещания. А его красные глаза кажутся налитыми жаждой крови. Рекс перехватывает дробовик поудобнее, и Лея понимает: промолчит чуть дольше — кровь прольётся. Лея Шепард приопускает дуло и, не сводя взгляд с дробовика Рекса, бесхитростно выдыхает всё, что только успела подумать об экспериментах Сарена:

— Мы уже видели, что делает Сарен с «союзниками». Пользуется и выбрасывает. Эти кроганы — не ваш народ. Они рабы Сарена. Инструменты. Разве этого вы для них хотите?

Рекса держат на мушке Кайден и Эшли — Лея попросила их быть неподалёку — и он, опытный и до сих пор живой наёмник, ведь не может об этом не знать, однако всё равно злее прищуривается, поднимает пистолет повыше и гулко выдыхает:

— Нет. Однажды мы уже были марионетками Совета. Они отблагодарили нас за уничтожение рахни, а потом сделали бесплодными. Вряд ли Сарен окажется щедрее.

Лея Шепард глядит в ствол не моргая и, кажется, перестаёт слышать и дышать. Поэтому сперва замечает, как гаснет индикатор заряда, а потом слышит приглушённый механический писк.

— Хорошо, Шепард. — Рекс убирает дробовик и расправляет плечи. — Убедили. Мне это не нравится, но я вам почему-то верю и пойду за вами. Только одно, — он делает короткий шаг, вновь оказываясь опасно близко, нос к носу, и рычит: — Когда мы найдём Сарена, я хочу его голову.

«За его головой уже очередь…» — усмехается Лея Шепард, но только про себя. Ответить Рексу она ничего не успевает. Тяжёлыми шагами, оставляя в песке огромные уродливые трёхпалые следы, он отходит к палаткам. Лея Шепард растерянно смотрит ему в спину, кончиками пальцев барабаня по рукоятке пистолета, а потом убирает его, оборачивается и даёт отмашку лейтенату Аленко и сержанту Уильямс.

Всё в порядке…

В то, что все удалось решить миром, Лее Шепард не верится не меньше, чем саларианским солдатам, провожающим её внимательными взглядами огромных раскосых глаз, в которых плещется уважение. А песок ощущается то непробиваемым льдом вечной мерзлоты, то зыбкой болотистой почвой, то рассыпчатой костяной крошкой — и чтобы не упасть, приходится шагать мягче, осторожней, но в привычном темпе. Не хватало ещё, чтобы кто-нибудь заметил, как подрагивают ноги.

Обменявшись многозначительными кивками с капитаном Киррахе, Лея Шепард подходит к Кайдену и Эшли, мнущимся на берегу неподалёку от палатки капитана Рентола, и замечает, как Уильямс только сейчас украдкой возвращает предохранитель винтовки на место. Лея Шепард ухмыляется уголком губ и оборачивается на голос Кайдена:

— Капитан… Вам удалось уговорить крогана опустить оружие — невероятно. Мы думали, придётся в него выстрелить.

— Жаль, что ты приказала нам ждать, — скривившись, обрывает его Эшли и спинывает в воду какой-то металлический обломок. — Я бы на твоём месте не церемонилась, шкипер. Это сейчас он стволом просто размахивает, а в следующий раз — пристрелит.

— Не факт… — качает головой Кайден. — Всем свойственно меняться.

— Только не кроганам. Для них пистолеты — детские игрушки.

— Рекс нам нужен, — обрубает Лея и хмурится, сама не верит такой категоричности. — Но ты права, Эшли, теперь с ним следует быть начеку.

Эшли, явно не ожидавшая одобрения, сперва в недоумении вскидывает брови, а потом расплывается в самодовольной усмешке. А мир вдруг блекнет перед глазами Леи Шепард. Кайден и Эшли перекидываются ещё парой колкостей, адресованных не то друг другу, не то ксеносам. Лея их не слышит, но пытается улыбаться не невпопад.

У Леи Шепард в ушах гудит, а в районе солнечного сплетения пульсирует тугой ком пережитого ужаса. Хорошо, что этого никто не замечает.

Когда Эшли уходит заниматься винтовками, дрожь всё-таки навылет перешибает колени, и Лее Шепард приходится навалиться на плечо Аленко, чтобы не рухнуть на песок. Он тушуется лишь на миг, но тут же с готовностью крепко обхватывает её за талию.

— Что с тобой, Шепард?

Кайден предельно деликатен: ни голосом, ни жестом не позволяет себе лишнего — держит дистанцию, как договаривались. Идеальный лейтенант Альянса.

— Ты когда-нибудь смотрел прямиком в дуло пистолета? — не дожидаясь ответа, Лея нервно и сипло смеётся: — Я — первый раз.

— Значит, ты вдвойне герой, Шепард. Не хочу звучать до ужаса банально, но всё когда-то бывает впервые.

— Спасибо, — неровно улыбается Лея, а потом осторожно касается лбом виска Кайдена и бормочет вполголоса: — И ни слова об этом, лейтенант.

— Так точно. Я могила. Мэм.