На истребителе Арии Лея Шепард по старой и почти забытой привычке засыпает в кресле второго пилота под недоуменный взгляд всех четырёх глаз Брэя, вымотанная невыносимо долгими сутками на стимуляторах и панацелине, перестрелками и выжатой до крупицы биотикой. А по возвращении на «Нормандию» (предварительно обменяв на Цитадели Олега Петровского на пару специализированных паек Альянса для биотиков), оставляет потрёпанную экипировку в доке и, приветственно подмигнув Веге, торопится поесть.

На камбузе непривычно пустынно — очевидно, большая часть экипажа ловит редкие мгновения спокойствия и натянутой безмятежности на просторах Цитадели — один Джокер за круглым столом неторопливо потягивает кофе, залипая в видео прямиком с инструментрона, и даже головы не поднимает, когда Лея проходит к холодильнику.

Жрать хочется так, что сосёт под ложечкой и кругом идёт голова — приторно-химозные энергетики Арии не идут ни в какое сравнение с густо сваренным пересладким кофе и парой синтетических батончиков, взявших за основу структуру грецких орехов, — потому Лея бесцеремонно грохочет посудой, полками, дверьми, пытаясь выудить остатки последней пайки из ящиков.

Кофемашина приветливым щелчком уведомляет, что кофе готов, и Лея, на ходу вгрызаясь в один батончик, подхватывает стакан, второй батончик и падает напротив Джокера. Он коротко вздрагивает от неожиданности и поднимает глаза:

— Капитан?

— Как наши дела, Джокер? — как можно более непринуждённо улыбается Лея и коротко морщится от того, как обжигает кофе лопнувшую губу.

Джокер не сводит с неё глаз, сворачивая все вкладки неуловимыми точными движениями, и от этого взгляда, внимательно-осуждающего, слишком цепко скользящего от ссадины к ссадине, от синяка к синяку, расцветающим по рукам, Лее Шепард становится неуютно. Она ёрзает на холодной жёсткой сидушке и жалеет, что поленилась заглянуть в каюту — прикрыться уютной толстовкой.

— В штатном режиме, капитан. СУЗИ закончила обновление системы «свой-чужой», так что можем отправляться хоть сейчас. А с тобой что, Шепард? Куда ты свернула на Цитадели, что пропала на трое суток? Тебе все писали. Я думал, опять будем ловить тебя на другом конце галактики. И… — Джокер морщится, перегоняет стакан из руки в руку, и невесомо касается пальцем своей щеки: — У тебя вот здесь… Что-то.

Лея с трудом удерживается, чтобы не закатить глаза (это звучит, как очередная попытка Джокера приколоться), но всё-таки проводит пальцем по щеке. Она ожидает ощутить пустоту, синяк, крошку батончика, пятно кофе, в крайнем случае… Подушечки пальцев обжигает тонкая полоса лопнувшей кожи, сквозь которую наверняка пульсирует тревожно-красным цветом церберовский имплант. Лея отдёргивает руку и, обняв всеми пальцами стакан стремительно остывающего кофе, усмехается с бравадной небрежностью:

— А… Это так… Прониклась ритмами Омеги.

Джокер даже бровью не ведёт, услышав об Омеге, как будто бы привык, что Шепард пропадает в далеком скоплении на трое галактических суток, а потом возвращается и пьёт с ним кофе как ни в чем не бывало. Только тускло улыбается одними губами:

— Вот как! — Глаза его вдруг вспыхивают привычным лукавством. — Ну что? Уже готова ввести на «Нормандии» новое правило? Никто не поимеет Шепард!¹

Лея Шепард смеётся вперёд Джокера, уже и не пытаясь понять, как у него получается играючи считывать самые, казалось бы, надёжно зашифрованные её мысли. В смехе сплетаются задушенные второй (вечно холодной и вечно пустой) подушкой слёзы бессилия и раздражённый рык на Совет. Над их головами новый примарх Палавена перечитывает мрачные сводки войны с Жнецами и ждёт, пока его ультиматум будет исполнен. Где-то саларианская далатресса негодует от одной мысли о союзе с кроганами, о чём изливается в длинных письмах, а предводитель кроганов готовится к дипломатической встрече излюбленным способом: чистит дробовик. Каждый из них явится на «Нормандию», чтобы выдвигать свои требования, а Лее Шепард придётся дружелюбно улыбаться им изо всех сил, пока лицо окончательно не расползётся до костей и имплантов ради того, чтобы у Альянса хватило сил спасти Землю. Чтобы им хватило сил спасти Галактику…

— Неужели ты забыл, где мы служим, Джокер? — качает головой Лея. — В Альянсе все друг друга имеют. Долго, мучительно, в разных позах. Где я, а где Ария Т’Лоак, которая нагибает Совет…

— Только она почему-то без тебя не справилась. Как и Альянс, в общем-то. И кстати, в том году ты всё-таки поимела Цербер, заимев «Нормандию». — Джокер тяжело поднимается и, ополоснув, возвращает на полку стакан. — Ладно. Пойду узнаю, как там дела у СУЗИ.

Приподняв бровь, Лея провожает Джокера, хромающего к лифтам, озадаченным взглядом. Что-то в его словах (как обычно, в общем-то) цепляет за живое, и когда его ссутуленная фигура почти скрывается в лифте, Лея Шепард кричит вслед:

— Джокер! Попроси СУЗИ разослать всему экипажу уведомления на инстурментроны. Через три часа отправляемся в Пранас. Кто спрячется, я не виновата. Улетим без него. СУЗИ подменит.

Джокер, выглянув из-за угла, шутливо козыряет двумя пальцами и многозначительно косится на потолок. Из динамиков над жилой палубой немедленно растекается голос СУЗИ:

— Принято, Шепард. В рубке пилота находится моя физическая оболочка, но не сознание. Сообщения разосланы, выстраиваю кратчайший маршрут. И я бы не рекомендовала оставлять кого-либо из экипажа на Цитадели, поскольку наиболее эффективно мои системы работают только в условиях взаимодействия с органиками. Однако вашу фразу в рассылку я занесла.

Лея одобрительно кивает: оттягивать встречу с послами дольше действительно не стоит.

Лея Шепард — не Ария Т’Лоак, но, может быть, это и к лучшему.

Если уж даже несгибаемая Ария Т’Лоак отказалась от кровавой расправы под влиянием Шепард, то, возможно, ей всё-таки удастся убедить турианцев, саларианцев и кроганов закопать древний топор войны. Если не навсегда, то хотя бы на время вторжения Жнецов.

«Мир во всём мире… Да ты наивная идеалистка, Шепард», — хмыкает Лея и мрачно залпом опрокидывает в себя вязкие остатки кофе. Что-то ей подсказывает, что самоубийственная миссия за ретранслятор Омега-4 очень скоро покажется им всем — пережившим — лёгкой пробежкой.

1. Никто не поимеет Шепард (Арию) — мой вольный перевод главного правила Омеги «don’t fuck with Aria«, поскольку «поимеет» здесь как раз может выступать в двух значениях, как в оригинале ↩︎

Страницы: 1 2