Старые кресла, обитые потёртым зелёным бархатом, пахли пылью и почему-то библиотекой. Тяжёлые портьеры, купленные родителями самых первых учеников, ещё когда школа была прогрессивным проектом «новых русских», полностью закрывали свет, и казалось, что они пришли не в актовый зал послушать важное объявление, а на театральное представление. Когда прозвенел звонок и вслед за этим по коридору пронеслась толпа опаздывающих на урок, классуха громыхнула дверью, а Алика зевнула.
Судя по тому, что в зале заперли только два девятых класса, им собирались проводить воспитательную работу о том, как плохо драться. «Где вы были три года назад? — хмыкнула Алика. Взгляд невольно зацепился за взъерошенные рыжие волосы на макушке. Илья сидел на далеко впереди и всё время вертел головой, как будто высматривал кого-то, и Алика прикусила губу. — Когда его избивали?» На сцену поднялась директор и без микрофона начала рассказывать о катастрофе, которая настигла школу.
Бессвязную монотонную речь Алика пропустила мимо ушей: конечно, они все шокированы, ведь в упор не видели назревающей проблемы; конечно же, насилие не выход, а если кого-то обижают, нужно пойти к школьному психологу, который постоянно гоняет чаи с биологичкой; разумеется, все виновные понесут заслуженное наказание, а криминальным элементам место в колонии-интернате; поэтому на следующей неделе непременно пройдёт встреча с представителем подразделения по делам несовершеннолетних, где расскажут, как колония ломает судьбы.
— Мы не можем утверждать, что Филиппу Шаховскому грозит колония по делам несовершеннолетних, однако со своей стороны администрация школы сочла необходимым оградить вас от его нестабильного поведения. Поэтому до конца года он отстранён от занятий.
Алика похолодела. Телефон вывалился из рук и громко шлёпнулся на пол. Неверяще Алика уставилась на сцену и тяжело моргнула. Они всерьёз делали Сержа пострадавшим, а Фила — виновным.
— Нам бы хотелось разъяснить всю ситуацию, — продолжала директор. — Мы знаем, что там был кто-то ещё. Нам нужен свидетель, чтобы виновный понёс заслуженное наказание.
Алика не выдержала. Наклонившись, она подобрала телефон, отряхнула с него крошки и волосы и выкрикнула:
— Так кто нужен-то? Свидетель, который расскажет, как всё было? Или тот, кто заявит конкретно на Шаховского? Так домашку задайте! Сочинение на тему: «За что исключить Шаховского?»
— Кто это сказал? — завелась директор, голос её жалко запищал. — Кто это сказал, я спрашиваю?
Все заозирались. Алика невозмутимо откинулась на спинку стула и злобно исподлобья глянула на директрису. Илья обернулся и, высоко вскинув брови, что-то попытался ей прошептать. Алика показала ему средний палец и вернулась в игру.
Выпустили их только со звонком. Директриса ещё долго рассказывала, как сильно пострадал Серж, что получил сотрясение мозга и теперь вынужден лежать дома вместо того, чтобы готовиться к таким важным экзаменам в его жизни. Упомянула и про Илью, который вообще-то был образцовым учеником и не имел никакого отношения к происходящему, но пострадал. «Аж три раза он не при делах», — дёрнула щекой Алика, и едва дверь распахнулась, схватила рюкзак с соседней сидушки и рванула прочь.
Илья ждал у окна. Алика петляла в потоке одноклассников и учеников параллели, пытаясь вынырнуть по направлению к кабинету, когда он схватил её за рукав водолазки и прогнусавил:
— Алика…
— Что надо?
Алика выдернула руку и глянула на него исподлобья. Илья смотрел на неё красноватыми припухшими глазами, нос фиксировала белая повязка, на фоне которой зеленоватые синяки под глазами казались трупными пятнами. Алика передёрнула плечами и, заломив в руках ручку рюкзака, буркнула:
— Больно?
— Фигня, — Илья двумя пальцами поправил повязку и сморщился. — Чутка помяло. Жить буду.
— Я рада, — уголки губ дрогнули, Алика заставила себя посмотреть в глаза Илье и медленно и уверенно, как репетировала перед зеркалом, сказать: — Тогда пока.
Алика отвернулась и переложила рюкзак из руки в руку. Пальцы мелко дрожали.
— Погоди! — окликнул её Илья и Алика обернулась. — Ты… Не надо. Не лезь в это.
У Алики запульсировала губа. Между ними бесцеремонно прошлись Виола под руку с Риткой, и от этого лёгкого торопливого цокота её каблуков, Алику замутило, как тогда, когда Серж читал их с Ильёй переписки, где она смеялась, жаловалась, сомневалась, страдала, злилась и расстраивалась. Она прижала пульсирующую губу костяшкой большого пальца и буркнула:
— Не переживай. не подставлю я твоего драгоценного Сержа. Он сам себя подставит, как только выпустится.
— Алика… — простонал Илья и, запустив пятерню в волосы, выдал самое отвратительное и банальное, что только мог: — Ты не поняла…
Алика покачала головой.
Все выходные Алика была готова поверить всему, что он напишет. Она нарезала круги по комнате и гипнотизировала их переписку. Иногда под именем Ильи появлялись три точки и тут же исчезали: он что-то печатал, потом стирал и снова печатал, и снова стирал.
Она думала, он скажет: «Прости, что бросил». Или тронет её за плечо и, опустив взгляд, скажет: «Я так хотел ему врезать». Или хотя бы в актовом зале, встанет и вместе с ней скажет, что это не Фил Шаховской главный агрессор школы, а Сергей Горячев и что администрации пора бы снять розовые очки или перестать притворяться слепыми.
Вместо этого Илья воровато перехватил её в углу и надеялся убедить, что она сама во всём виновата. «Наверное, спровоцировала Сержа. Слишком вызывающе на него смотрела, или что…» — пренебрежительно скривилась Алика и вскинула бровь.
Добавить комментарий