Алика сбежала по ступенькам прочь из университета навстречу сырой, промозглой осени, полной грудью вдыхая горьковато-дымную свободу и на ходу ныряя в рукава пальто. Пуллеры на почтальонке бряцали в унисон торопливым шагам, а сама сумка так и норовила сползти с плеча и врезаться в голень. Не сбавляя темпа, Алика поправила сумку, пригладила воротник пальто, затянула пояс в тугой узел.
Когда зеленоватое здание наконец скрылось с глаз, а вернее Алика затерялась в тропках университетской аллейки среди голых угловатых клёнов и берёз, за тёмно-зелёными ёлками и елями с синеватыми и лохматыми лапами, как из книжки с рассказами для детей, она сбавила шаг.
Тяжёлые подошвы осенних ботильонов вдребезги разбивали сизые лужи, и жёлтые сморщенные листья-лодочки накрывало штормом. Алика подставила разгорячённое лицо едва ощутимой осенней прохладе. Шлейфом за ней волочились звуки и огни Хэллоуина, и боль тупо пульсировала в висках.
Алика не верила ни в Хэллоуин, ни в Самайн, ни в Велесову ночь, ни в порталы, ни в параллельную реальность — ни во что из того, о чём слишком громким полушёпотом на прошлой неделе на добровольно-принудительном факультативе по конфликтологии шушукались студентки филфака. Алика тогда колко глянула на них через плечо и одобрительно кивнула несколько смущённой преподавательнице, которая была обречена первой внедрить эту дисциплину среди экономистов и рекламщиков.
Конечно же, Алика не верила и в то, что тридцать первого октября из всех углов выползает нечисть, чтобы утащить кого-нибудь живого в свой мир. Однако декан, до этого маячившая лишь призраком, безликой фамилией на приказах и ни разу не проводившая у них пары, материализовалась в кабинете и именно сегодня — и именно тогда, когда Алика тасовала таро, чтобы сделать Веронике уже обыденный расклад на отношения, — и утащила Алику за собой в читальный зал библиотеки, где по инициативе филологов развернулся Хэллоуин.
Декан подумала, что гадания на таро в такой день очень кстати — все были «за». Разумеется, кроме Алики, но её никто и не спрашивал: декану ведь нужно сдать отчёт!
Девочки из воспитательного отдела — не то студентки, не то работницы, не то одновременно и студентки, и работницы — всучили Алике грим, потрёпанные кисти, старую палетку теней и отправили в туалет привести себя в порядок и превратиться в ведьму Хэллоуина. Алика предложением не воспользовалась и обошлась тем, что нашлось в бездонной сумке: жидкий хайлайтер с металлическим блеском, огрызок коричневого карандаша для губ, бордовый тинт превратили её в ведьму с ледяным пронзительным взглядом исподлобья, а простое маленькое чёрное платье пришлось очень кстати.
Тяжелее всего далась маска таинственной улыбки и притворного дружелюбия, когда каждая вторая просила расклад на отношения: их не интересовала ни учёба, ни карьера, ни семья — отношения с парнем. И Алика каждый раз судорожно вздыхала и нервно тасовала потрёпанные карты.
— И почему не отказалась? — сипло пробормотала Алика и откашлялась.
Она едва-едва сумела вырваться из цепких лап празднующих и раствориться в безликой толпе заочников, хлынувших со звонком из кабинетов. Отчего-то её столик пользовался особенной популярностью, и она успела охрипнуть, снова и снова поясняя значения бессмысленных, безжизненных картинок, пока все охотно верили её словам. Алика так торопилась слинять, что даже бросила карты, пережившие ковид и еженедельные вопросы про Евгениев, Андреев и Максиков, там же, в библиотеке.
Алика с облегчением выдохнула, запрокинув голову к небу. Тяжёлые серые тучи вот уже три дня грозились взорваться первым колючим снегом, скрыть грязь, положить начало зиме. Но всё, на что была способна: выдавливать по утрам жалкие, мерзкие, мелкие дождинки.
Алика неуютно передёрнула плечами и, спрятав руки в карманы, ускорила шаг: её автобусы ходили редко, а сейчас как никогда хотелось домой. Алика свернула с узкой аллейки к калитке как раз вовремя, чтобы увидеть, как перед её носом от остановки, переваливаясь с боку на бок, отъехал её автобус, переполненный донельзя.
Алика кончилась.
На деревянных ногах она дотопала до ближайшей скамейки и, бухнувшись на неё, обречённо скользнула ладонями по лицу. Жизнь в последнее время только и делала, что подбрасывала ей испытания разного рода: начиная от заговора внутри группы, заканчивая этим мероприятием, вывернувшим её наизнанку.
Дни превратились в череду однообразных картинок: лекции-практики, неаккуратно разбросанные по тетрадкам; числа-таблицы, больше не радовавшие складными формулами; надменные оскалы, злорадные «энки» в журнал; и невинные взмахи накладными ресницами-мохнатками и просьбы погадать.
Забавы с таро были способом разнообразить унылые скучные будни, но сейчас даже от одной мысли об этом тошнило. Алика застонала и, пропустив волосы сквозь пальцы, вытащила из сумочки телефон. На заблокированном экране болталось непрочитанным сообщение от Ильи Муромцева.
Ему не повезло оказаться последним среди немногочисленных переписок, и Алика без раздумий выслала ему видео, где рассказала всё, что думает о декане, об отделе воспитательной работы, об одногруппницах и этом треклятом празднике, пока красилась. Он в ответ бомбардировал её стикерами с глазами-сердечками, а потом просил держать в курсе.
И хотя их общение, во многом благодаря ковиду, стало проще, Алике казалось, она поспешила. Рано быть столь честной, столь открытой — столь слабой! — с Ильёй, но всё-таки, улучив свободную минутку между страждущими до гаданий, написывала ему короткие отчёты.
Илья, 17:08
Если тебя решат спалить на костре, пиши, захвачу воду.
— Дурак, — фыркнула Алика в сторону, но всё-таки ответила.
Алика, 17:33
Аутодафе не состоялось.
Добавить комментарий для Виктория (автор) Отменить ответ